Мои руки начали дрожать, следом за ними коленки, пока я не вынуждена была ухватиться за косяк, чтобы не грохнуться на месте.
Мой отец.
Вот он, стоит передо мной.
Я не... Я не понимаю.
– Я...
– Ты что, мать твою, оглохла? – опять пролаял он.
Его голос... такой глубокий, такой густой. Не похожий по интонации на отеческий. Нет, это очень мужской, очень авторитарный тон.
Я просто не могу поверить, что это он. Он знает обо мне? Имеет ли он даже понятие, что у него есть дочь? Я пытаюсь хоть что-то произнести, но у меня не получается. Голос пропал. Я пуста. Я не могу говорить. Эмоции пронизывают мое тело, огромное количество вопросов приходят мне на ум, но больше всего меня мучает горящее любопытство, что за человек передо мной.
Я произошла от него ...
– Я...
– Иисус, скажи Маркусу, что у него посетитель!
Я продолжала мерцать глазами на него.
Он на самом деле не обращал на меня внимания, лишь мазнул глазами поначалу, и, в основном, сканировал периметр, переводя взгляд из стороны в сторону, мельком посматривая в коридор за моей спиной. Когда я так и не ответила на его вопрос, он, наконец, уставился на меня в упор, его глаза внимательно рассмотрели мое лицо, и он застыл соляным столбом. Потом он дёрнулся, и я заволновалась, что у него сейчас начнется что-то вроде панической атаки.
Я поняла это по его виду – потому, что отец во мне увидел её. Я выгляжу так же, как и моя мать, нет никаких сомнений в этом. Я всегда думала, что получила 100% моих особенностей от матери, но сейчас, когда я изучала его так близко, я поняла, как много во мне было и от него тоже.
– Я сейчас… – Я сглотнула. – Пойду позову его.
Я повернулась на трясущихся ногах и попыталась вернуться обратно в дом.
– Подождите!
Дерьмо. Он так же может увидеть наше сходство.
Я продолжала пятиться.
– Я сказал, – прорычал он, бросаясь ко мне и хватая за руку. – Подождите.
Он обошёл вокруг меня, и я ахнула, задохнувшись, пытаясь изо всех сил отпрянуть назад.
– Я не... понимаю? – Он судорожно втянул воздух. – Кто ты?!
– Я сожалею, – Я начинаю поскуливать. – Я не знаю. Пожалуйста, позвольте мне уйти.
Это было ложью, даже не знаю, почему это сказала, но вдруг я запаниковала. Мой отец передо мной, собственной персоной. Мой отец. Как, черт возьми, я должна реагировать на это, не говоря уже, как иметь дело с этим? Его глаза сощурились на мои слова, и я сглотнула комок, образовавшийся в горле.
– Кто твоя мать?
Вот дерьмо!
– Маркус? – я сердито начинаю всхлипывать.
