— Это же Гекмитрон, Земная Дверь, пещера Борея. Всё, как писал Аристей! — бодро произнёс Хилиарх. В голосе эллина не было страха, только удовлетворение путешественника, убедившегося, что книжная мудрость его не подвела. До чего же хорошо странствовать вот так, ища новых знаний и подвигов, а не богатства, за которым он когда-то забирался то в Британию, то к янтарному Венедскому морю! Он сам — не писатель, но в Пантикапее его возвращения ждёт добродушный лысоватый мудрец Стратоник, чтобы продолжить свою книгу «О северных пределах Скифии».
— Не это ли гора Арезур, худшая среди северных гор Хара Березаити? Там живут сто тысяч дэвов без одного. Так меня учил мобед[16] у нас в Бактрии, — сказала Ларишка. — Он больше всего на свете боялся севера. Говорил, что люди там воинственные и свирепые, как дэвы... Это уже точно не про тебя! — с улыбкой взглянула она на мужа.
— Эти сто тысяч без одного живут в пекле и рвутся через Земную Дверь на небо — остановить движение звёзд, чтобы утро не могло наступить. А не пускают на небо эту свору сто тысяч фраваши — праведных духов — и Семеро Мудрецов, — сказал Вышата.
— Да, Семеро Риши[17], — кивнул Вишвамитра. — Греки это созвездие зовут Большой Медведицей и рассказывают какую-то басню про царевну, обращённую в медведицу.
— Вовсе не басню, — возразила Лютица. — Небесная Медведица, она же и небесная Лосиха — это сама Лада, Мать Мира. Её и боятся бесы.
— Не так её, как её сыновей, богов-воинов, — ответил индиец.
— Как пойдём дальше, царь? — осведомился аргиппей. — С юга обойдём Злую гору, с севера — всё равно попадём к аримаспам. Они сейчас стада гонят с вершин в долины. На Инзере, Ра, Дайке, Юрюзани — всюду в верховьях одноглазые, из-за них там даже сарматы не селятся. Злой народ, страшный!
— А какая дорога ближе? — спросил Ардагаст.
— На север по Малому Инзеру и Юрюзани. Аримаспов там меньше. А к Золотой горе выйдем с севера. Там уже земли грифонов. Тоже злые, страшные: на скотину нападают, на людей тоже...
— Грифоны — птицы Солнца и никого зря не трогают. Видно, вы Солнцу жертв жалеете. Или за золотом лезете куда не надо, — возразил Вышата.
— Вот к ним мы и пойдём. На север, — сказал Ардагаст и обернулся к воинам: — Не унывай, дружина! За Злой горой непременно Золотая. Так боги мир устроили. И никакие чары кривые нас не остановят!
Аргиппей покачал головой:
— Ты — великий воин. Медведь на твоём пути встанет — пройдёшь, аждаха встанет — пройдёшь, аримаспы всей ордой выйдут — пройдёшь. Не пройдёшь только мимо самого Ваю. Его ветер — смерть, его взгляд — смерть.
