– Пой, давай! – прикрикнул Серый.
Лена стала подпевать. Скрипучая кассета, хриплый, разболтанный динамик, дрожащий и срывающийся голос Лены. В общем, концерт хорошим назвать было нельзя. Однако представление парням нравилось. Красивое, гибкое, полуобнаженное тело молодой женщины, грациозно двигавшейся в такт музыке. Нежная, загорелая кожа, блестящая в свете электрической лампочки. Все портил только взгляд танцовщицы, наполненный болью и страхом. Но этого парни не замечали, наблюдая за тем, как качаются большие и упругие груди несчастной матери. Через минуту Лена легко спустила трусики, и, бросив их на пол, осталась в своей первозданной красоте. Взгляды парней уперлись туда, где ниже женского пупка белел треугольник нежной, незагорелой кожи, резко очерченный по верху розовой полоской, оставленной резинкой трусиков. Черные, курчавые волосы ее лобка двумя полосками уходили между ног, обходя узкую, нежно-розовую щель между ее половыми губами. Вид ее обнаженного тела вызвал у парней прилив желания. Дотанцевать ей не дали. Не сговариваясь, парни вскочили, схватили ее, бросили на пол и принялись насиловать. Сразу во все отверстия. Лена попыталась было сопротивляться, но грубые мужские руки прижали ее к полу. Девушка почувствовала свою полную беспомощность, и зарыдала от ужаса, стараясь освободить хотя бы рот. Насилие было грубым и жестоким. Чужие руки царапали, щипали, давили и рвали ее нежное тело. Это была настоящая пытка. И продолжалась она долго. Парни еще не восстановились после первого раза, а признавать свое бессилие не хотели. Поэтому старались довести себя до оргазма, во что бы то ни стало. Когда все прекратилось, Лена едва дышала. Боль пульсировала, заполняя ее всю. Парни снова сели за стол, поглядывая на корчащуюся на полу женщину. Она уже не вызывала в них желание. Они смотрели на нее, как дети смотрят на раздавленное насекомое, которое в агонии дергает лапками на горячем асфальте. Выпили еще по одной.
– Длинный, а сколько времени? Чего-то я притомился. Не пора ли баиньки? – пьяным голосом спросил Серый.
– Час пятнадцать, – ответил Ден, взглянув на часы, – но баиньки еще не время.
– Чо теперь, всю ночь не спать?
– Сначала здесь надо все доделать, а потом уж отправляться.
– А чего тут делать? Вроде бы все уже сделали.
– Ни фига еще не сделали. Если телок этих оставим, то завтра наши портреты уже будут висеть на всех афишах.
– Так что, кончать их будем? – склонившись к столу, плотоядно спросил Серый, бросив многозначительный взгляд на живот Кати.
