». Не будем проводить параллелей с нынешней ситуацией – они и так ясны, чтобы ещё и говорить о них в литературоведческом ключе. И без того видно, что подобные книги с яростным желанием переосмыслить прошлое, понять законы, причинно-следственные связи всего, происходящего тогда, – редко когда появляются во времена спокойные и ленивые. Чувствуется, что обострённый внутренний мир писателя задет за живое именно личными, а не книжными или музейными, впечатлениями.
Однако о психологической актуальности для нашего времени и нашего человека этого пронзительного произведения не сказать нельзя. Оно затрагивает и душу, заставляя не просто сопереживать героям, а внутренне умирать вместе с ними и за них. Серьёзно задумываться, а какой бы выбор сделал ты на их месте. Задевает и разум, многие цитаты из романа современны настолько, что окажись они в книге о жизни нынешней, не показались бы неорганичными. Приведу некоторые, особенно затронувшие. Видно, что многие из них и для автора – ключевые. И пусть они противоречат друг другу, взяты, так сказать, из уст самых что ни на есть противоположных персонажей, сознательно не стану привязывать их к именам и характерам, ибо такова книга – её читатель делает собственный выбор.
Не очень ясно окончание романа, где Александр Савелов погибает из-за того, что его друг Милич вёл дневник, в котором писал правду о них, их происхождении и жизни под чужими именами, о неприятии нового мира. Этот дневник найден красными, «офицерик» идёт под расстрел. В последние минуты жизни он думает о том, какую глупость совершил его уже покойный друг с этим своим дневником, потребовав его сохранить, не уничтожить, как невольно предал его. У меня же возникло ощущение, что сделано это было сознательно. Чтобы избавить. От лжи, бесконечного страха, вечного бегства, постоянных потерь, трагедий, смертей близких и любимых – и всего этого уже настолько много, что от самого количества тупеешь и уже не способен даже воспринимать… От непонимания происходящего, от невозможности «пережить, переждать эту несправедливость». Таково чёткое ощущение от концовки романа. Радуешься, как это ни кощунственно, за героя – что в смерти он вышел из того чудовищного, неостановимого колеса, которое изматывало его душу, перемалывало тело и разум. Из того мира, в котором ему нет места.
Но ощущения, что этот мир победил, не остаётся. Он хрупок и шаток в своей зверской силе. Тот, кто сегодня расстреливает со снисходительной улыбкой, завтра может оказаться на месте своей жертвы. Это человеческие джунгли, каменный век, борьба за выживание – без борьбы за жизнь. Попытки бороться именно за жизнь – обречены.
