Среди рассказчиков-ведущих был и сам режиссёр Максимов, который справедливо посетовал на то, что память о подвигах наших героических предков плохо сохраняется, стирается, так как недостаточно делается для того, чтобы новые поколения помнили о чудесах, которые творили русские богатыри.
Мы со своей стороны выразим глубокое недоумение по поводу того, что потрясающая история, замечательно рассказанная в фильме, вполне могла бы лечь в основу грандиозного художественного фильма (или сериала), но никто не хочет финансировать подобные, казалось бы, «самоигральные» проекты. Не экранизирована и история обороны Осовца, с великой контратакой «мертвецов» под командованием подпоручика Котлинского. Если бы что-то подобное было в истории США, Голливуд бы каждые 20 лет снимал блокбастеры на эти сюжеты. Но у них такого не было, а наши киномагнаты почему-то такое художественное кино финансировать не хотят, им ближе, видимо, скандальные или гламурные истории типа отношений наследника с балериной.
Посверкивая циркулем железным...
Посверкивая циркулем железным...
ТелевЕдение / Телеведение / Радиорубка
Фото: ИТАР-ТАСС
Теги: Игорь Воеводин , проза
Документальный рассказ
Игорь Воеводин
Душный, выматывающий московский день сменился вечером, но прохлады не было. И вот уже ночь растворилась в пыльном воздухе, и притих город...
– Тема на сегодня – одиночество, – сказал я в микрофон, – звоните в эфир все, чьи сердца тронула холодным металлическим пальцем эта штука. Звоните, я знаю, что такое эта тоска в квартире, где пыль по углам и телефонный шнур – как удавка. Звоните. И знайте, когда мне подкатит под горло так, что и не вздохнуть, держусь, спасаюсь, я хватаюсь вот за эти слова: «Ты не один. Ибо никто не один. Потому что настоящего одиночества вынести, вытерпеть, перемочь попросту нельзя…»
И поставил «Perfect Strangers» Deep Purple. Эфирный компьютер высветил номера дозвонившихся. Так... Эфирный маньяк Кулебякин – свободен. Мужик, вечно интересующийся процентом евреев на радио и ТВ, – свободен. Так, незнакомый номер.
– Алло, – сказал я, – говорите, вы – в эфире...
И в следующую секунду меня прошиб холодный пот. Я всегда знал, что когда-нибудь это случится, знал и боялся.
Мне позвонил самоубийца.
Я понял это по первым словам, по паузам между слогами. По голосу, в котором под нарочитым безразличием звенела тоска. Но я знал – раз звонит, есть надежда удержать.
– Здравствуйте, – сказал он. – Я одинок. Но меня посещают иногда...
