— Двадцать восьмое сентября. Титус, сын Рембрандта ван Рейна, улица Бреестраат. Восьми лет. Уплачено три шиллинга.
Учитель обвел глазами комнату, будто отыскивая Титуса где-то в дальнем углу. Наконец он остановил самодовольный взгляд на маленькой смиренной фигурке у подножия кафедры. Титус почувствовал, как страх снова подкрадывается к нему.
Учитель почесал подбородок.
— Ты, кажется, хороший малый… — говорит он. — Если бы только в писании не было сказано: «За грехи отцов понесут кару сыновья их до третьего и четвертого колена!»
Пыхтя, он быстро выкарабкался из-за кафедры и зашагал к двери.
Титус недоумевает. Что хотел сказать этот противный толстяк?
«Грехи отцов?» Маленький Титус часто слышал эти слова. Он знает, что они написаны в большой книге, в библии. Но разве они его касаются? Что это за грехи и какие отцы? Ведь у него всего-навсего один отец! Мальчик беспокойно озирается по сторонам.
Неожиданно обернувшись, учитель приказывает:
— Садись на переднюю скамью.
Титус торопливо исполняет приказ. Пока он пробирался мимо грязных скамеек, вдруг громко пробили куранты, и как бы в ответ им со всех сторон раздался звон колоколов. Учитель распахнул дверь настежь. Через мгновение в комнату ворвалась ватага дикарей. Титус отодвинулся на самый краешек скамейки. К своему невыразимому облегчению он убедился, что все взрослые забияки расселись на задних скамьях, а его соседи — такие же маленькие мальчики, как он сам.
Пробираясь по рядам, ребята толкались и раздавали тумаки направо и налево. Все время слышался сердитый жирный голос учителя, сопровождаемый постукиванием неизвестно откуда взявшейся трости. От отчаянного гвалта Титуса кинуло в дрожь. И вдруг все разом стихло. Мальчики сняли шляпы словно по команде.
Учитель читает молитву.
На задних скамьях ребята начали бормотать, вторя учителю. Тот ни на минуту не прерывал молитвы, и лишь когда гул слишком уж мешал ему, в такт себе раздраженно стучал тростью об пол. Кончив молитву, он свирепо взглянул на задние скамьи, где снова воцарилась образцовая тишина. Но как раз в эту минуту на передней скамье вдруг подрались два мальчика. Рядом с Титусом раздался крик; одного малыша пырнули чем-то острым. Со стуком покатилось по полу яблоко. Учитель поднял руку грозно и повелительно. Двое старших мальчиков бросились разнимать горько рыдавших драчунов. Затем начали раздавать книги псалмов, швыряя их прямо на скамейки. Рваные, растрепанные книжки переходили из одних безжалостных рук в другие, пока ими не завладели самые сильные и ловкие ребята.
