[80].
Последнее выражение Лициния о «благоволении Божием» показывает, что прохристианская направленность взглядов правителя приобрела достаточно глубокий характер, так как не объявляя себя открыто христианином, Лициний подразумевает, что христианский Бог помог ему стать победителем в междоусобной войне.
Тем не менее позиция Лициния продиктована не столько глубиной его прохристианских симпатий, сколько новым пониманием благочестия в широких народных массах. Император стремился выглядеть благочестивым в глазах всех слоев населения и религиозных групп. Эдикт 313-го года несет в себе обширное пропагандистское содержание. Его выражения «наша кротость», «наше мирное время», «наша доброта», «нашамилость», «наше благожелательство» созвучны выражениям из эпиграфических памятников того времени, исходящих от различных должностных лиц: beatitudo saeculi, dementia temporis, Romana libertas[81].
У Евсевия в его Тирской речи 314-го или 315-го года есть указания на антиязыческие проявления в религиозной политике Лициния в то время: «И вот теперь, чего прежде никогда не было, верховные цари, сознавая, что свой почетный жребий получили они от Бога, плюют в лицо бездушным идолам, попирают беззаконные установления демонов, осмеивают древние заблуждения предков и признают только Единого Бога, благодетеля всех и их самих, исповедуют Христа Сыном Божиим» (ώστε ήδη, о μηδε άλλοτε πω, τούς πάντων άνωτάτω βασιλέας ής λελογχασι παρ' αυτού τιμής συνησθημένως νεκρών μεν ειδώλων καταπτύειν προσώποις, πατεΐν δ' άλεσμα δαιμόνων δέσμια και παλαιάς απάτης πατροπαραδότου καταγελάν, ενα δε αυτόν μόνον θεόν τον κοινόν άπάντων κα\ εαυτών ευεργέτην γνωρίζειν Χριστόν τε τού θεού παΐδα)[82].
Это сообщение содержит, по-видимому, сильные преувеличения, так как эдикт 313-го года не несет антиязыческой направленности, отчетливо выраженной, но в данных Евеевия отражаются некоторые реальные меры Лициния. В частности в сочинении епископа Кесарийского говорится о борьбе Лициния с антиохийским культом Дружественного Зевса, организованным Феотекном, куратором города, «страшным чародеем», по выражению Евсевия (δεινός γοης)[83].
Сущность этого культа в огромной степени, согласно Евсевию, была основана на магии. Не исключено, что казнь Феотекна была вызвана лишь его близостью к Максимину, так как от последнего «был он удостоен высокой власти»[84] или тем, что его магические способности вызвали закономерное опасение Лициния. Мало связанный с греческой культурой Лициний действительно мог пренебрежительно относиться к местным эллинистическим традициям и верованиям, что само по себе не доказывает его переход к христианству. Слова Евсевия о признании правителем Христа единым Богом не подтверждаются документальными сведениями, согласно которым религиозная позиция императора была неопределенной.
