С похмелья жбан рассола утром выпивал!
Изба калачницы пылала, будто свечка,
И с поля ветер на беду подул…
И от избушки Пупкиной и ветра
Пожар раскинулся! Раскинулся на слободу!
Когда проснулся наш солдат Сысойка,
Огонь слизнул пол-Шадринска тот час,
Секунд-майор Андрюшка Голиков в расстройстве:
Он – воевода! И за пожар ему придётся отвечать…
Жил – не тужил! Всё чинно-благородно…
А тут, поди ж ты, экая беда!
Народ попёр с визитами, а он ведь
Устал от них… Но где там, вся беда,
Что купчик Глотов на весь околоток
ХулУ на воеводу начал разводить:
«Хапуга Голиков! Хапуга, вор проворный!
Давали деньги мы на благочинье, где они?»
Задумался, задумался хапуга:
Вдруг до начальства дело то дойдёт?
Не спит, всё думает… Замучила изжога,
И на беду писец Епишка пьёт и пьёт…
А тут ещё супруга воеводы
ЗнамЕнье новое до уха донесла:
Мол, тараканы из домов уходят,
Из тех, что не сгорели уж дотла
А это, ну, а это значит,
Что будет снова в городе пожар;
Строчит Андрюшка мудрому Сенату:
«Пол-Шадринска сгорело! Аж дотла…
Готовимся к второму уж пожару!
Он верно будет! Тараканы зря,
Зря из домов в поля не убегают..
Такая вот, такая вот беда!
Быть может, подготовиться к пожару,
Другому, чтоб нас не застал?
И всё имущество заране на подводы!
Как вам идея? Я бы поддержал…»
Ту речь, которая в записке,
Сенат три года сиднем изучал:
Как с градом быть и с воеводой лично?
Доклад к Екатерине Алексеевне попал!
Прочтя доклад, императрица рассмеялась,
И на докладе начертала вдруг:
«Сие так любопытно /снова рассмеялась/!
Сие есть ШАДРИНСКИЙ он ГУСЬ!»
Задумались сенаторы… Не знают,
Как слово царское понять, истолковать!
И телеграмму Чичерину Денису отправляют
В Тобольск, в Сибирь! Он крУтенький!
И враз тот начертал: «Повелеваю
Исполнить волю государыни тотчас!»
А в это время в Шадринске гуляют…
Он вновь отстроился! И тараканы враз
Вернулись в город и подворье,
Мошна у воеводы вновь полна…
И вдруг, как гром с небес, известье снова:
«От губернатора бумага важная!»
