Как бы кто ни говорил, нельзя заставить двести миллионов человек работать бесплатно, и быть еще и счастливыми, а они работали и были счастливы, и гораздо дольше, чем те, которые разрушили эту страну и пытаются стать капиталистами или никем.
Создание диктатуры – это создание системы управления, которая обеспечивает гарантии безопасности диктатора, где личная безопасность диктует создание системы, которая опирается на личную преданность самому диктатору, и где возможные отклонения при использовании своего служебного положения для получения личной выгоды позволяют дать диктатору возможность его устранить или выдвинуть обвинение, что и является гарантией выполнения обеими сторонами договора в управлении, существовании и функционировании самой иерархии управления.
Сталин, безусловно, верил в идею социализма и считал, что созданная им конструкция может быть прочной, если убрать из нее сомневающуюся часть. И, если смотреть с точки зрения диктатора, он был прав. Но он уничтожил то, что потом уничтожит эту страну, СССР – возможность сомневаться, или свободу в сомнении, при безусловном превосходстве идеи марксизма, этого не надо было бояться, а он боялся.
Система управления, созданная Сталиным, могла работать только тогда, когда существовала угроза, причем, явная угроза территории его управления, когда необходимо было направлять колонны для решения определенных задач по защите, но она не была настроена на мир, потому что система не знала, что делать дальше, когда она доходила до уровня материального и социального обеспечения развитых стран.
Система, как система управления или достижения установленных Лениным этапов достижения (социализм – диктатура пролетариата – коммунизм), остановилась на диктатуре. И остановилась в 1923-м году. С этого времени партия перестает существовать и череду ошибок, которые последуют за этими решениями, выявит время или разрушение этой системы. Основа разрушения была заложена в отклонении от теоретических обоснований как марксизма, так и ленинских определений этапов движения.
Но, если еще раз попробовать рассмотреть диктатуру Сталина, как, впрочем и Ленина, в момент уничтожения партии, которая однозначно уничтожается вместе с демократией, то, пускай даже в этой роли, политический аппарат мог бы служить долго, если бы они понимали новую роль новых движущих сил, которые пришли вместо пролетариата, и необходимости создания нового хозяйственного механизма или функционирующей системы.
