— А если они в чем-нибудь будут не согласны между собой?
— Мои копейщики должны уступить людям графа; впрочем, мэтр Ресту, ваше замечание вовсе некстати: граф, наверное, даст своим людям такие же приказания, какие и я даю. Можете идти теперь.
Мажордом поклонился и ушел.
— Вы уезжаете, граф? — поинтересовалась графиня.
— К сожалению, милая Жанна.
— Что же вас заставляет?
— Приличие. Граф де Шермон — старинный приятель моего отца; он пригласил меня на охоту на оленя; в ней будут участвовать люди самого высшего общества. Меня все упрекают в моем домоседстве. Ты ведь знаешь, милая, — прибавил он с нежной улыбкой, — ради кого я безвыходно сижу здесь, в замке.
— Да, и мне очень грустно, что ты сегодня уезжаешь.
— Сегодня никак нельзя было отказаться.
— А долго там останешься?
— Для меня долго, но, собственно говоря, немного.
— Один день? — спросила дрожащим голосом графиня.
— Нет, Жанна, — отвечал Оливье, взяв ее за руку, — дня четыре.
— Это очень долго! — тихо произнесла она, нежно взглянув на него.
— Клянусь честью, эти три слова трогают меня до глубины души! — весело сказал граф. — Благодарю вас за них, но уверяю, что всеми силами старался отклонить приглашение; еще отказываться было бы уже больше чем невежеством.
— Это правда, Оливье; извините меня, я глуплю. Граф поцеловал ей руку, и разговор переменился. Диана, не спускавшая глаз с графа все время, пока он объяснял графине, почему должен непременно ехать, опустила голову, прошептав:
— Он лжет! Куда это он едет?
— Ей-Богу, графиня, я не в состоянии вам противиться! — вскричал вдруг граф посреди разговора, точно спеша разбить это молчаливое обвинение. — Может быть, именно потому, что вы предоставляете мне полную свободу ехать, я не поеду!
— Что вы, друг мой!
— Да, милая Жанна, вас огорчает, что я уезжаю, и я отменю свое приказание.
В мадмуазель де Сент-Ирем незаметно было ни радости, ни неудовольствия.
— Тысячу раз благодарю вас за такую жертву, — поспешно возразила графиня, — но теперь сама попрошу вас непременно ехать.
— Вы меня гоните, Жанна, — дю Люк вдруг почувствовал недоверие, что у него случалось очень часто, — вы сами…
— Я сама…
— Отчего же, дружок мой?
— Оттого что, как вы сами сейчас сказали, это было бы большим невежеством по отношению к графу де Шермону.
— Ну, этот вельможа и без меня обойдется! Да и если бы я непременно хотел охотиться, так у меня в своих лесах множество дичи. Нет, я остаюсь.
— Господин граф могли бы послать нарочного к господину де Шермону, — робко заметил капеллан, до тех пор не вмешивавшийся в разговор.
