"Черт! Неплохо, да? Это должно войти во все учебники по криминалистике. Опер, вместо того, чтобы выработать плодотворную версию, уцепился за какую-то бумажную… Какую-то… Бумажную… Что? Оплошность? Если бы знать, что…".
Он разозлился на себя и собственную тупость. "Надо снова пойти в деканат, может, на месте разберусь, что к чему. Еще раз посмотрю все папки, а лучше… А лучше сделать выемку документов. Но, – он покачал головой, – в ректорате завопят, как это, в разгар вступительных экзаменов вы забираете личные дела абитуриентов? Нет. Потребуется помощь Блинникова. Его санкция. А для того, чтобы получить его санкцию, надо предоставить обоснование. А еще лучше – какие-то результаты. Пусть минимальные, но результаты. Как ни крути, я должен сейчас навестить Юлю и еще раз зайти в деканат. Да. Вот так я и поступлю. Сначала в общежитие, потом – снова в деканат".
Стратонов запер в сейф заявление об исчезновении Марины Дроздовой и отправился в общежитие.
* * *
Пинт давно уже не ощущал себя таким разбитым, уставшим и… несчастным. Несмотря на то, что после вынужденного – и, к сожалению, ставшего уже привычным – пробуждения ему удалось снова уснуть и проспать пару часов, бодрости он не чувствовал.
Но как бы то ни было, приходилось вставать. Заботиться о хлебе насущном. Как сказано в Нагорной проповеди? "Посмотрите на птиц: они не сеют, не жнут и не собирают в житницы. Так неужели вы хуже птиц? Неужели о вас не позаботится отец ваш небесный?". Как-то так. За точность он не ручался, но смысл был похож.
Пинт не рассчитывал на заботу небесного отца; ему приходилось полагаться только на силу рук и крепость спины.
Половина восьмого утра. Сейчас лето. Покупатели не очень-то торопятся на рынок; да и покупают в основном сахар – на компоты и варенья.
Если он выйдет из дома в восемь, то успеет поработать – потаскать мешки с сахаром. А это значит: хлеб, пара килограммов крупы и две-три пачки сигарет. Может, больше. Как повезет.
Он поплелся в ванную комнату. С безразличием посмотрел на себя в зеркало. Выдавил на щетку зубную пасту и принялся чистить зубы.
Все было… хорошо. Настолько хорошо, насколько это возможно в его ситуации.
Пинт прополоскал рот; но свежесть мяты не смогла заглушить непонятно откуда взявшуюся горечь. Он зачерпнул теплой, пахнущей хлоркой воды и прополоскал еще раз. И вслед за этим сразу же закурил.
Оскар вернулся в комнату, тщательно осмотрел кровать. Кровать как кровать. Все, как обычно. Никаких следов тлена, кровавых пятен или отрубленных рук под подушкой. Ну, это тоже неплохо. И на том спасибо! Правда, он не знал, кого следует благодарить в таких случаях.
