Юля прикинула и решила, что тенистые аллеи парка вполне подойдут. К тому же, несмотря на довольно раннее утро, на улице было уже очень жарко и душно. А в городском парке… Почему бы и нет? В столь ранний час гуляющих должно быть немного. Нет, парк – это хорошая идея.
– Пойдем, – согласилась она.
Они шли до парка пятнадцать минут и болтали о всякой веселой ерунде. Пашка держал ее за руку, и Юля не возражала; наоборот, ей это даже нравилось.
Едва они вошли через старые, покосившиеся распахнутые ворота, недавно выкрашенные свежей зеленой краской, как Юля поняла, что городской парк – самое подходящее для секретов место.
Может, дело было в раннем времени – молодые мамочки с детьми еще не успели выйти на первую прогулку, а может, в чем-то другом; в покое, хранимом древними раскидистыми липами с толстыми корявыми стволами.
Они пошли далеко вглубь, держась за руки и целуясь на ходу. Быстрые, легкие, вовсе не слюнявые, а сухие и горячие поцелуи, которыми Пашка осыпал ее лицо, не вызывали в Юле ни наигранного возмущения, ни желания отстраниться. Напротив, все это было очень кстати – и прохладная тень лип, и густая листва, скрадывающая все звуки, и ощущение обладания жгучей тайной, и… Пашкины поцелуи.
Наконец они забрались в самый дальний и глухой уголок парка. Здесь стояла массивная деревянная скамья с узорными чугунными боковинами. Нижние поперечные планки давно кто-то уже выломал, поэтому Юля и Пашка, недолго думая, забрались на спинку.
Пашка попробовал обнять ее и привлечь к себе, но Юля легко оттолкнула его.
– Подожди! Дай рассказать!
– Хорошо, – ответил он, отодвинулся немного в сторону – чтобы уберечь себя от соблазнов – и снова закурил. – Восхитительная, я весь обратился в слух.
– Я знаю, как найти Алену! – выпалила Юля.
Пашка удивленно вскинул брови.
– О как! Здорово!
– Почему ты не спрашиваешь меня, откуда я это знаю?
– Потому что ты сама все расскажешь. А иначе – зачем стоило звонить ни свет, ни заря?
Юля укоризненно посмотрела на него, и Пашка сдался.
– Хорошо. Откуда ты это знаешь?
– Из ее дневника, – шепотом сообщила Юля, оглянулась и стала разворачивать ветровку.
Она открыла толстую тетрадь в синем дерматиновом переплете и снова принялась оглядываться.
– Божественная, так ты привлекаешь к себе излишнее внимание. Делай вид, что мы вместе читаем конспект, – рассудительно сказал Пашка, и Юле ничего не оставалось, как согласиться.
"В конце концов, он прав. Делать вид, будто мы читаем обычный конспект – это и есть самая лучшая конспирация".
