Рыцарь, довольный, улыбнулся.
– Похоже, нас ждет хороший денек, старый мой дурень Гильом! Не взыщи, что нанес ущерб зарослям на твоей голове.
– Да уж, – пробормотал Каль. – Кручиниться не след – отрастут еще. Может, в следующий раз Вы меня заодно и побреете?
Они рассмеялись: рыцарь – заливисто и звонко; Каль – скрипучим дробным смехом. Де Ферран шагнул вперед и раскинул руки для объятия.
Он положил мощные длани Гильому на плечи и прижал старика к себе.
– Конечно, побрею, мой верный пес!
И в этот самый момент Каль, перевернув нож, ловко ткнул тупой рукоятью рыцарю между ребер. Если бы он ударил лезвием, то попал бы прямиком в сердце.
Тот нахмурился.
– Это было низко, Каль! Можно убить врага, спящего с оружием в руках, но…
Каль отстранился от него, отступил на шаг и почтительно поклонился.
– Сир! Поверьте, мне еще есть чему Вас научить. Смерть с оружием в руках – самое простое и предсказуемое, что может предложить нам Рок. Чаще всего нас убивают те люди, которым мы доверяем свою судьбу. И чаще всего они наносят смертельный удар неожиданно; во время дружеских – или любовных – объятий. Берегитесь, сир! Вы благородны, но простодушны. А у Жизни нет правил; есть лишь пути, и все они ведут в могилу. Единственное, о чем я неустанно прошу Господа – чтобы Ваш путь был как можно длиннее.
Рыцарь в задумчивости посмотрел на наставника.
– Если бы ты любил меня так, как говоришь, то попросил бы у Бога другое – чтобы мой путь был славным.
Налетевший порыв ветра развеял седые волосы Каля; казалось, даже послышался еле различимый шорох, словно качался сухой камыш. Мудрое лицо старика покрыла сеть глубоких морщин.
– Жизнь без Славы, Господин – это все-таки Жизнь. А Слава без Жизни – лишь пустой звук. Тяжесть позора – да не случится этого никогда! – не обременит Вашего Букефаля, а пустое седло переломит его спину в два счета.
Рыцарь нахмурился.
– Ты… Ты неправ, старик. Каждый должен проживать свою Жизнь сообразно своему титулу. Благородному кавалеру не пристал бесславный конец.
– К чему упражняться в риторике, мой Господин? Я всего лишь простой смерд. Люди благородного звания, подобные Вам, полагают, что смысл Жизни в ее конце, и тем самым грешат против Всевышнего, намеренно приближая кончину ради пары красивых слов. А что, если некому их будет произнести над Вашим охладелым телом? Что, если никто и не увидит, сколь славной была Ваша гибель?
Рыцарь испустил короткий смешок; несколько принужденный, как показалось Калю.
