Отец | страница 37
— Да, я знаю, — сдвинув брови, ответил актер. И вдруг добавил скороговоркой, будто оправдываясь: — Конечно, это несчастье. Но что же я должен сделать? — И лицо его почему-то приняло оскорбленное выражение.
Ушинскис стоял потерянный.
— Я, увы, не волен над человеческой жизнью и смертью! — опуская веки, тихо сказал актер.
Не слушая его больше, Ушинскис подошел к Саше и вдруг, как будто решившись, погладил его по голове с какой-то старческой, грустной нежностью.
…Мужская ласка?.. То, чего (вдруг пронзительно понял Саша) так сильно не хватало ему.
— А как вас зовут, юный друг?
— Александр.
— Мы еще встретимся! Обязательно встретимся. Александр. Спасибо.
— За что?!
— За то, что пришли ко мне. Большой привет от меня вашей матушке.
Саша быстро спустился с лестницы. Выйдя на улицу, он почему-то глубоко вздохнул:
…Вел репетицию лежа… ишиас…
Значит, и он человек Человек, как другие люди, и, стало, быть, не в силах он сделать так, чтоб поправилась мама!
…А ветка? Та ветка? Ведь она все-таки зацвела!
После школы он шел в больницу, приносил ей соку и яблок. Она дремала. Лицо ее делалось все желтей и желтей — седые полосы всё отрастали и отрастали. Она спала, он пристально на нее глядел и словно бы не узнавал лица матери.
Однажды возле нее оказалась капельница с раствором. Мать была до того слаба, что не могла как следует поднять веки. Она улыбнулась. Он понял и наклонился.
Не оторвав головы от подушки, ока поцеловала его в мочку уха и тихо сказала:
— Все!
Это было последнее слово, которое он услышал от матеря.
Его позвал к себе главврач и, стараясь не видеть Саши, не глядеть на него, сказал:
— Вот! — хрипловатым, деловым голосом. — Тут, понимаешь, немного… Мы того… для тебя… Тебе осталось два месяца, чтобы окончить школу. А дальше подумаем. Когда будешь решать вопрос о работе, придешь ко мне: устроим. Будешь работать и заниматься, само собой. У нас освободилась должность второго садовника. Наш стар… А ты… ты любишь парк. Работы не так уж много… Об этом мы позже поговорим. А покуда оканчивай школу- Ты у нас молодец, поживешь— научишься вести хозяйство. А кроме того… между прочим, больница берег над тобой шефство: кто-нибудь из женщин будет приходить к тебе раз в неделю. Теперь ты наш общий, так сказать, сын… Мы тебя помним крошечным, ты в нашем парке гулял в коляске. Вон там… Нет, в том уголке… Мать тебе не рассказывала?
— Мне надо в Москву, — низко опустив голову, тихо ответил Саша.
— Это еще зачем?
