— Нет, я не могу так, папа, — причитала Люба, — когда пять душ на одно место! Пусть учатся счастливцы, а я буду работать.
— Ну, ладно, дочка, ладно, — успокаивал ее Лукин. — Перезимуем вместе, а там видно будет...
— А сейчас поедем на море, — донесся сквозь дверь баритон Куликова. — Море голубое, бирюзовая волна...
— На море?! — воскликнула Люба. — А там не очень большой конкурс?
— Сейчас никого, — сказал Куликов, — пустой берег.
— Вот это по мне, — голос Любы повеселел. — Собираться?
— Побыстрее, — ответил Куликов, — билеты уже заказаны.
Игорь вернулся в свою комнату и стал мерить ее шагами между койками: от низкой двери до стрельчатого окна.
Общежитие размещалось в старинном монастырском здании. Комнаты-кельи были маленькие. Там, где жил один монах, теперь размещались два студента. Но при желании можно было и гостей принимать. Если бы Куликов и Лукин захотели навестить земляка, они бы могли зайти. Но им было не до него. Они с радостью увозили Любу из этого мрачного общежития. Лукин от него увозил ее, от Игоря Бандуреева. А Куликов помогал ему как добрый друг. Конечно. Черное море — это как раз то, что надо сейчас Любе. От такого нервного расстройства может открыться чахотка, как у ее матери. Тут уж Лукин и Куликов правы, так мягко обходясь с абитуриенткой-неудачницей. А вспомнят, интересно, они о нем?
Из коридора послышалась песня под гитару:
Мне семнадцать, тебе восемнадцать —
Не года, а жемчужная нить.
Коль не нам, то кому же влюбляться?
Коль не нам, так кому же любить?..
И откуда принесло этих певцов: из-за них можно было прослушать скрип Любиной двери.
А голоса приближались. Звенела гитара. Мальчишеский баритон вел, а несколько голосов подпевало. И весь хор тянулся к тупику, будто нарочно подгадал, чтобы играть на нервах. Игорь бросился к двери — шугануть весельчаков. Но с той стороны его опередили. Его грудью встретил сосед по комнате Витька Слоников.
Витька приехал в институт из районного Тайшета, но своей общительностью перебивал любого иркутского парня. Его уже все звали запросто Слон, и сейчас он привел с собой двух каких-то друзей. Невзирая на хмурый вид соседа, он разулыбался во весь рот, проиграл марш и объявил:
— Игорь, встречай гостей! Разыскал ребят из нашей группы.
Игорю было не до знакомства, но пришлось протягивать руку, выдавливать улыбку.
— Женя, — представился скуластый, узконосый крепыш с раскидистым чубчиком над глазами.
Женя нес гитару и пел глуховатым баритоном. Был он одет в старый военный китель, железнодорожные брюки с зелеными полосками, на ногах парусиновые полуботинки. Он плюхнулся на койку Игоря и заиграл «Цыганочку», притопывая так, что от его полуботинок поднялась пыль.
