— А в воздух ли? — отозвался Коровин и кольнул Игоря быстрым взглядом. — Ну-ка вспомните получше, молодой человек.
Он развинтил авторучку и прочитал с выражением: «Протокол допроса несовершеннолетнего свидетеля Бандуреева Игоря Петровича в присутствии матери». Потом он спрашивал и записывал имя, как будто не знал, год рождения, адрес... Наконец дошла очередь и до главного.
— Ну, рассказывайте, — лейтенант подмигнул, — хорошая была рыбалка?
И тогда Игорь стал осторожно вспоминать рыбалку, и как в самый ответственный момент появился Куликов, и как отец в сердцах упустил ленка, и как они погнались за ворами, и как потом те сами ринулись в порог и перевернулись.
Коровин быстро записывал, а когда Игорь закончил свой рассказ, стал переспрашивать. Особенно его интересовала та часть погони, где отец взял в руки ружье.
— Так отец в воздух стрелял?
— Конечно, в воздух.
— И много раз?
— Три заряда истратил на воде и один на берегу.
— И один раз мог попасть в человека, верно?
— Нет, ствол вверх был все время.
— Но лодку-то вашу раскачивало?
— Покачивало...
— Ну, и могло у отца сорваться да прямо по человеку, а?
— Не могло!
— Ну, раз раскачивало вашу лодку...
— У отца твердая рука!
— Следовательно, не мог он промахнуться?
— Из тихой бухточки последний раз стрелял он, из уловца!
Коровин нахмурился и прекратил расспросы. Потом дал прочитать Игорю свою запись и попросил расписаться. Игорь поставил размашистую подпись, похожую на те, которые оставлял на бумагах отец. Расписалась и мать, дрожащими буквами, вкривь и вкось.
— До свидания. — Коровин щелкнул замком портфеля и усмехнулся, заскрипев ремнями. — Смышленый сын растет у Петра Васильевича. Отца не подведет...
Он отдал честь матери и скорым шагом направился к двери. Вместе с его бодрым военным шагом вдруг растаяла уверенность. Во всем доме нависла вязкая тишина. Игорь снова заходил из комнаты в комнату.
— Сходи за хлебом, сынок, — услышал он голос матери.
— За хлебом? — спросил Игорь, останавливаясь на полшаге. — А Феня?
— Теперь все самим придется делать, — ответила мать и развела руками. — Как говорила Феня: от сумы и от тюрьмы не зарекайся... Так оно и выходит, однако.
— Ладно паниковать! — прервал ее Игорь. — Давай деньги.
Он снял с гвоздя кепку и надвинул ее на глаза. Потом взял протянутую матерью десятку и вышел из дому.
Над витимскими гольцами клубились сизые дождевые тучи. Они набегали на город, омывая его дождем. А из города выползал туман. Клочки его соединялись в белесые пласты, которые стлались над тайгой и по склонам тянулись к тучам.
