Добившись своего, Босой горделиво вышел из дома.
– Государь! Не обрекай город, отдав Босому останки изверга. Если войска не удержат оборону – изверги устроят здесь кровавую бойню, в этом несчастном городе не останется ни единой человеческой души… – подал голос Люгер. – Это будет ошибкой… Пощадите женщин и детей!
– Не тебе с рабской логикой судить про ошибки короля! – сурово обернулся Борхард. – Все должны знать, что пощады от врага не будет. И в рабство их не примут. Тогда будут сражаться отчаяннее… Ужас смерти заставит.
Люгер поник, но больше перечить королю лже-чудотворец уже не решился.
– Это правда, про рабство?.. – поинтересовался король вполголоса.
Борхард еще не решил для себя – насколько пошатнулось его доверие к Люгеру. Впрочем, доверия короля к шарлатану и быть не могло. Монарх решал, насколько тот ему сейчас врет, и, не бесполезен ли этот странный тип с мутным прошлым?
– Я жил в рабстве у извергов. Много лет… – признался Люгер. – Потом сбежал.
– Значит, ты осведомлен про их жизнь, потребности и слабости? Позже все расскажешь начистоту. Теперь о главном! – приказал король. – Насколько ты продвинулся в нашем деле?.. И какое чудо придумал?
Люгер замешкался с ответом. Его подмастерья Ача и Узи замерли, немо уставившись на главаря.
– Босой сжег все наши реактивы, – кое-как выдавил спасительный ответ Люгер. – Лишил запаса. Теперь чудо зависит от того, какие реактивы мы сможем найти. Они – большая редкость. Может только в секретных хранилищах алхимиков Универума что-то есть? Но никто не допустит в сокровищницу знаний шарлатанов с большой дороги. Требуется воля короля, или письмо от Иерарха…
– Ну, так езжайте в Универум! Не тяните, – багровая половина лица Борхарда помрачнела. – Эта цитадель знаний подвластна только королю, а не Иерарху. Именем короля, заберете там все, что надо. Сейчас же!
Король приказал подать пергамент со стандартным приказом: «Выдать подателю королевского приказа все, что потребует, в необходимом количестве». Бегло взглянув, Борхард оттиснул на документе королевский перстень.
– У тебя два дня! – обернулся он к Люгеру. – Послезавтра грандиозное чудо должно всех убедить в святости похода. Иначе, казню, как предателя. Сейчас на площади один такой получает свое. Можешь взглянуть, как это бывает с теми, кто подвел короля. До площади едете с нами, дальше найду сопровождение, чтобы никто на вас больше не напал.
Через пять минут кавалькада выезжала из ворот дома. Три шарлатана на осликах тряслись в самом конце королевской свиты. Один из них плакал.
