Итак, продолжаю…
* * *
В цирке были обеспокоены моим долгим отсутствием. Меня искали повсюду — ребята хотели поздравить. Еще бы! Наличие в программе ТАКОГО рекордного трюка резко повышало статус всей труппы. Васильич даже надеялся, что от этого увеличатся сборы. Он вытащил из директорского сейфа отложенные на случай непредвиденных расходов деньги (в основном — грязные измятые десятки) и послал Женьку, моего ловетора, за шампанским. Где поздно вечером в провинциальном городке можно купить шампанское? Естественно, на привокзальной площади. Женька вскочил в седло велосипеда и помчался по направлению к станции. (Велосипед этот в сломанном виде достался нам от семьи эквилибристов, выступавших с цирком несколько сезонов назад. Всего за полтора года Козупей умудрился его починить, и теперь двухколесное средство передвижения находилось в общественном пользовании.)
Сержик, правда, предлагал купить "водочки хотя бы пару бутылочек", но Васильич посмотрел на него строгим взглядом: "только по бокалу шампанского!", и коверный замолчал. Козупею было все равно — он вообще не пил. "Племянница" крикнула вдогонку: "Бери полусладкого!" и облизнула усики.
И в этот момент появился ОН.
Васильич хорошо его разглядел, поэтому представляю подробное описание. Роста он был выше среднего; худой, немного сутулый; носки при ходьбе разворачивал кнаружи.
Лицо — скорее загорелое, нежели смуглое; кожа матовая, не совсем безупречная; щербинки и оспинки заботливо припудрены. Черные волосы густо набриолинены и зачесаны назад. Несмотря на поздний час, незнакомец был гладко выбрит; выступающий, но слегка скошенный подбородок отливал синевой.
Нежданный визитер был одет в самый настоящий смокинг, весьма ладно облегавший его не слишком идеальную фигуру. Пластрон ослеплял совершенной белизной, и бабочка тоже была самой настоящей, а никакой не бутафорской обманкой на постыдной резинке; из хорошего шелка, темно-лиловая в мелкий белый горошек. Уголок платка из этой же ткани неброско выглядывал из нагрудного кармана.
Васильич обратил особое внимание на туфли: черные, блестящие, старомодно лакированные, с подчеркнуто острыми носами.
На сей раз в петлице у странного гостя красовалась маленькая бледно-желтая роза.
Брюнет подошел и ощерился в дружелюбной усмешке; однако острые белые клыки придавали его лицу хищное выражение.
— Добрый вечер! — с томным придыханием сказал он. — Приношу тысячу извинений за столь поздний визит, но дело, которое привело меня к вам, весьма срочное и потому не терпит отлагательств. Скажите, пожалуйста, могу ли я побеседовать с директором труппы? — и он учтиво поклонился Васильичу.
