ГОЛОС. Неплохо придумано, хозяин! А говоришь — не привратник. Сойдешь!
ИВО (собирается отойти от окна. В окно стучат. Возвращается). Опять ты. Чего еще?
ГОЛОС. Да вот доложиться хотел: добросить-то я добросил, сила есть! Только стекло разбилось.
ИВО. Ничего, скорее прибегут. (Отходит к отцу.) Значит, у Ульви трудная пора…
КАРЛ. Молодая еще, бестолковая. Ей бы в куклы играть, а не любовь крутить. Ну, а с другой стороны, не повздорят — не полюбят. А первое увлечение все одно под венец не приведет.
(Стук в окно.)
ИВО. Отец, ты пораздетее, пойди скажи, только что, мол, из ванны и с воспалением легких — может, сжалятся.
КАРЛ. Не действует! Я раз говорю, у меня, мол, воспаление мозга, а мне в ответ — тем более, терять уже нечего. Так что иди сам.
ИВО. Ладно, пойду придуряться… (Открывает окно.) Простите, я только что из ванны, мне нельзя простужаться — что там у вас?
БАБУШКА (голос). Сыночек, горе-то какое! Приехала вот издалека к родственнице и никак не войти!
ИВО. Вам, бабуля, автобус-то какой пораньше выбрать бы! (Обернувшись к отцу.) Лет полтораста!
КАРЛ. Впусти, и помоги ей с лифтом разобраться!
БАБУШКА. Ох, сыночек, да я с утречка в Таллине-то и все не могла улицу отыскать. Полгорода исходила.
ИВО. Погодите, я сейчас.
БАБУШКА. Нет, сынок, этого я не допущу. Уж лучше подожду.
ИВО. Не понимаю… вам же войти надо?
БАБУШКА. Но вы простудитесь после ванны, со здоровьем шутки плохи.
ИВО. Вы на улице еще скорее простудитесь!
БАБУШКА. А вы будьте любезны, съездите на седьмой этаж, скажите, чтобы она сама меня впустила.
ИВО. Будь по-вашему. Какая квартира и кого спросить?
БАБУШКА. Квартира 28. Спрашивать никого не нужно, она живет одна.
ИВО. Квартира 28? Хорошо, обождите… (Отцу.) Слушай, к Катрин… ну, к моей коллеге, с которой я занимаюсь, приехала родственница. Я потяну время — пусть думает, что я на седьмой этаж поехал.
ЭВА (входя). Я ужасно беспокоюсь за Ульви… Подумать только, как тяжело переживает — а ведь знали друг друга только по письмам! Ни разу не виделись!
КАРЛ. Естественно, она уязвлена, а может, и к лучшему, что это застолье не состоялось, эпистолярный знакомый — это не знакомый.
ЭВА (садится). Да, не многого эти письма стоили…
КАРЛ. Не горюй, такое поверхностное чувство пройдет быстро. Что ты сидишь — шла бы спать, утро вечера мудренее.
Иво уходит в свою комнату.
ЭВА. Спать? Да ты с ума сошел! Это же моя дочь!
КАРЛ. И моя, между прочим тоже. Иди-иди, приляг, а дочери скажи — я хочу с ней побеседовать.
