ЭВА. Карл, ты отец или скупердяй?
КАРЛ (в раздумье). Гут. Хотя лично мне как одному из руководящих деятелей этой ячейки общества каждый месяц не хватает 25 рублей.
ЭВА. И ей, бедняжке, будет всю жизнь чего-нибудь не хватать. Пусть семнадцатилетняя красавица лучший год своей юности походит в модных туфлях и по-людски одетая, а? (Вяжет.)
КАРЛ (воинственно, посреди комнаты). Ха! Все это справедливо. Но я в шестнадцатый раз спрашиваю — что это за выставка кулинарных изделий и почему мне до сих пор не дают ужин?
ЭВА (спокойно вяжет). Сядь, родитель, и не пугайся.
КАРЛ. После этого милиционера меня даже грабитель не напугает.
ГОЛОС (доносится из дома напротив). Что же это ты, мерзавец, у меня под окном своего кобеля выгуливаешь?! Сейчас вытряхну тебе на голову ведро с тараканами!
ЭВА. Ульви уже взрослый человек. В шесть лет пошла в школу, окончила почти с медалью.
КАРЛ. Между медалью и почти медалью есть небольшая разница: п о ч т и медаль в руки не возьмешь.
ЭВА. И в педагогический не добрала всего один балл. Теперь она два дня работает, два отдыхает и регулярно занимается, я слежу.
КАРЛ. Ты даешь Ульви такую характеристику, словно она за границу собралась, и делаешь все, чтобы не дать мне поесть. Когда дома Олев, можно хоть регулярно питаться, но моего шестилетнего сына уже бог знает сколько держат в деревне у тетки!
ЭВА. Ребенку так хочется поглядеть на коровок.
КАРЛ. Дома у него есть все, кроме коровы, но он выбирает скотину!
ГОЛОС (из дома напротив). Скотина проклятая, опять нализался!
ЭВА. Весь в тебя. Тебе же только того и хочется, чего у тебя еще нет.
КАРЛ. Ми-ни-маль-но! Я работаю в идеологическом учреждении — пусть даже в подвале, электриком, — и мне, да, мне хочется на самом себе прочувствовать понятие «рост благосостояния». Если ты мне с цифрами в руках докажешь, что наша семья в этой квартире может прожить на одну зарплату — быть тебе Нобелевским лауреатом. Иными словами: либо тебе Нобелевка, либо мне халтура. Каждый делает что-нибудь для ближнего своего, каждый подрабатывает за счет товарища — это неразрывная цепь, замкнутый круг, и если он вдруг разомкнется — явится добрый ангел небесный и чем-нибудь заполнит пустоту.
ЭВА. Итак, уважаемый спутник жизни, время позднее, больше оттягивать невозможно. Слушай же: наша дочь Ульви обещала привести сегодня гостя. Не позднее десяти часов.
КАРЛ. Надеюсь, он явится не для того, чтобы просить ее руки!
ЭВА. Это теперь не принято. Если и приходят просить, то не руки, а денег.
