КАРЛ (выпрямляясь). Сколько, за что?
ЭВА. Мой муж не в курсе, у него так много работы (берет деньги и квитанцию).
МИЛИЦИОНЕР. Вот, 83 рубля.
ЭВА. Здесь же 85!
МИЛИЦИОНЕР. Очень извиняюсь, но я, право, не успел никуда заскочить купить шоколадку, неудобно беспокоить девушку так просто.
КАРЛ. Э, нет, деньги счет любят. С шоколадом разбирайтесь сами, а здесь чтобы все было в ажуре.
МИЛИЦИОНЕР (смеется). Ладушки. (Дает точные деньги.)
КАРЛ. Слушай, Эва, а почему мы не приглашаем гостя к столу — для чего же накрывали?
МИЛИЦИОНЕР. Что вы, в варьете наверняка найдется что-нибудь вкусненькое.
ЭВА. Вкуснее, чем тут, вряд ли: ведь это все… (Закашливается.)
КАРЛ. Это все… начинается с того, что соседи не знают друг друга, и каждый сидит в своей бетонной клетке, никакого тебе общения…
МИЛИЦИОНЕР. Еще раз огромное спасибо, сами понимаете, в кабак спокойнее идти, когда большие деньги карман не тянут! До свидания! (Уходит.)
ЭВА. Счастливо вам!
КАРЛ. До встречи! (Сбрасывает дождевик.) Мы платим каждый квартал по сто девяносто, а милиционеры только восемьдесят три!
ЭВА. Двадцатая квартира — это там, где двухкомнатные. Не забывай, что квартплата зависит от площади.
КАРЛ. Забудешь тут! А вот почему квартплата милиционера Херберта зависит от Ульви, — это ты мне быстренько объясни!
ЭВА. Ох, Карл, тут нет ничего криминального или непристойного. У нас, правда, не было времени поговорить об этом — твоя помощь таксопарку раньше полуночи не кончается — а Ульви… уже два месяца работает…
КАРЛ. Где? Сколько получает?
ЭВА. В сберкассе, на платежах. Зарабатывает мизер… Но кто опоздал уплатить за прошлый квартал — а таких пруд пруди — они ее там углядели, и слава богу, слух прошел по всему подъезду. Так что в этом квартале уже человек двадцать принесли плату Ульви на дом.
КАРЛ. Да это же…
ЭВА. Глупенький! Разве государство против того, чтобы трудящийся лишний час работал вместо того, чтоб стоять в очереди в кассу? Не против.
КАРЛ. Но Ульви…
ЭВА. Дочка наша девушка честная и скромная. Но шоколад любит. А кто же станет совать свои квиточки за спасибо-пожалуйста? Правда, шоколад до потери сознания она есть тоже не станет! И у нее хватает смелости сказать: не нужно, люди добрые, все эти «Аленушки» и «Дюймовочки» у меня в комнате потекут, дома-то 60 градусов…
КАРЛ. А-а… Граждане соображают — и глядишь, шоколад уже не тает?
ЭВА. Ах, милый, ты у меня такой сообразительный.
КАРЛ. Так-так-так. Куда же девается дочкина зарплата плюс этот нетающий шоколад? Ну, Иво, я понимаю, копит на мотоцикл.
