Пятого декабря 1938 года Мейтнер призналась Гану:
«Часто я чувствую себя как подвешенная марионетка, которая что-то делает, дружелюбно улыбается, но не живет по-настоящему».
Эти письма отражали страдания Мейтнер, ее тревогу. Пока продолжалась переписка, в ноябре 1938 года Мейтнер и Гану удалось увидеться в институте Бора в Копенгагене. В этой встрече участвовали Отто Роберт Фриш и сам Бор, а обсуждение касалось трансурановых элементов и экспериментов, которые шли в Институте кайзера Вильгельма. На встрече было принято решение осуществить ключевой эксперимент, который привел к пониманию расщепления ядра.
Мейтнер остро реагировала на новости из Германии. Дата 9 ноября 1938 года вошла в историю как Хрустальная ночь, во время которой прошли масштабные еврейские погромы. Их организатором был Йозеф Геббельс, который использовал силы С А (от нем. Sturmabteilung — «штурмовые отряды»), гитлеровскую молодежь и другие сочувствовавшие организации. В ходе погромов были сожжены синагоги, магазины, тысячи евреев были схвачены и отправлены в концлагеря. Был арестован и отец Отто Роберта Фриша, Юстиниан Фриш, которого отправили в Дахау.
Для Мейтнер не могло быть новости хуже. Приближалось Рождество, а это известие стало страшным ударом для человека, и без того страдавшего от одиночества. Лиза снова поехала к Эве фон Бар-Бергиус за поддержкой, и там к ним присоединился Отто Роберт Фриш. Вот в таких драматических обстоятельствах произошла знаменитая прогулка по свежевыпавшему снегу. Казалось, мир рушится, и посреди этой катастрофы к Мейтнер пришла идея о ядерном распаде. В начале года стало известно, что Юстиниана освободили, и он собирается переехать с семьей в Швецию.
В это время Ган постарался сделать так, чтобы Мейтнер получила свои вещи, которые все еще находились в Берлине. Он упаковал библиотеку, инструменты, одежду, но после проверки, которую нацистская полиция проводила, прежде чем одобрить отправку вещей, было предписано уничтожить абсолютно все, включая книги.
Ган за год до этого занял пост директора Института кайзера Вильгельма, но нацистское правительство сомневалось в его лояльности из-за связей с еврейскими учеными, в том числе с Мейтнер. В 1939 году был основан комитет по изучению возможностей расщепления ядра и создания атомной бомбы, и Ган участвовал в его работе. Чтобы выжить на родине, ему пришлось дистанцироваться от Мейтнер, и ученый зашел в этом так далеко, что убедил самого себя в том, что был единственным открывателем расщепления ядра.
