- Браво! - сказал Борис. - Леонид, серьезно. Запишите, а то забудем.
Они чокнулись.
- Да, да, - бормотал Данилевич, с озабоченным видом шаря по карманам в поисках ручки.
- Что такое подарок? Что такое потеря? - Солонников обернулся на балкон. Шумаков жадно курил на фоне заката. - Вот у человека конкретная беда. Какая разница, в конце концов, что было причиной? Валерин личный просчет, зависть, невезение или этот астероид? Все равно выходить из ситуации он будет самым обычным земным способом, а не заклинанием звезд и сил природы. На Земле пока только физические законы действуют.
- О! - сказал Данилевич, подняв палец.
Хотя, подумал Солонников, разве у Валеры есть выбор? То есть выбор существует, конечно, но не большой - либо начинать новое дело, либо лезть в драку, разбирать дерьмо... А ведь для кого-то это не выбор, а вилы. Легче бросить все, плюнуть и забыть.
- И все же лучше было бы совсем ничего не знать, - вздохнул Борбылев. - А то теперь все локти кусают - от якобы утерянных перспектив. Устроены мы так. Обратная сторона желания быть счастливым.
- Это точно, - кивнул Данилевич. - Что-то мы, друзья, загрустили. Борис огляделся и только сейчас заметил, что гостиная погружена в густой красный сумрак. Тянулись к опустевшему серванту, преломляясь в рюмках и бутылках, дрожащие в горячем воздухе золотые лучи.
- В самом деле! - Борис спохватился. Негоже давать гостям свободу впадать в депрессию.
Солонников выбрался из-за стола и включил свет.
- Я вам сейчас музыку заведу. Николай Николаевич, как там наша заначка?
Борис присел перед узким шкафчиком с компакт-дисками.
- Э-э, - протянул Борбылев, озорно глянув на Бориса. Может быть осмотрим вашу библиотеку?
Данилевич фыркнул:
- Черти, помнят. Ну, не форме я был. Нес ерунду. Готов искупить.
- Чем?? - хором вскричали Борбылев и Солонников.
- А-а! - хитро улыбнулся Данилевич. - Делать заначки большое искусство.
- Я же вам говорил, - сказал Солонников Борбылеву. И оба кивнули друг другу с самым серьезным видом.
- Подождите, господа! - воскликнул Борбылев. Поднялся, озирая стол - грязные тарелки, горки мандариновой кожуры, мятые салфетки - заявил: - Никуда не годится. Кулинар - это тот же поэт! Я меняю приборы. Нельзя принимать следующее блюдо в таком... гм... свинарнике. Леонид, вы собирались искупить...
- Согласен на подсобные работы! - преданно глядя снизу вверх на Борбылева, выпалил Данилевич. - Только сохраните заначку!
