Птичка голосиста | страница 16
В общем, у нашего человека и ключицы свои, особые, они неизмеримо выше зарубежных ключиц…
Прочитает это какая-нибудь худенькая девушка, которой природа не даровала этого «великого блага», и затревожится. А там того и гляди разговоры пойдут: человек вроде наш, а ключицы-то не наши! А как у тебя, милый человек, с коленками? А может, ты слаб в коленках?
Очень старается автор подвести под свои советы о моде политический базис.
Главка «Вкус развивают» заканчивается словами:
«…даже „пустячки“ — шляпа, туфли, ложка, блюдо, коврик над кроватью, кресло, галстук, лента в косе, зонтик — все они в большей или меньшей степени наши воспитатели».
А рядом с этими «пустячками» — курсивом набранные слова Ф. Энгельса о роли труда, благодаря которому человеческая рука достигла высокой степени совершенства.
Вспоминаются слова Маяковского — о тех, кто хочет «марксистский базис под жакетку подвести».
Ольга Русанова любит по каждому поводу тревожить тени великих.
С неподдельной радостью первооткрывателя она пишет о Льве Толстом:
«Лев Толстой, обладавший тонким чутьем и наблюдательностью художника, умел, оказывается, видеть доступное не каждому глазу». Далее сообщается, что великий писатель, «может, даже сам того не сознавая, подметил интересное физическое явление поляризации».
Перед этим шел разговор о желтом платье в зеленых цветочках с зеленым в полоску жакетом и с клетчатой голубой косынкой, которые выглядят плохо, о гарнитурах — туфлях, перчатках, сумках, гармонирующих с цветом пальто, костюма, платья, о подборе цветов одежды. И тут же — Лев Толстой…
Верная себе. Ольга Русанова рядом помещает и цитату из Ленина — о марксизме, который отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний прошлых эпох.
Говоря о блузках из совершенно прозрачного нейлона, Ольга Русанова наставляет своих читательниц:
«Меру и место нужно знать во всем».
Вот именно…
1962
Крепкий засол
Светлана Евсеева — известная поэтесса, бесспорно, талантливая, со своим голосом. С тем большим интересом читаешь ее поэму «Есть где-то неоткрытый кратер» («Неман» №3, 1968).
Намеченное в этих скуповатых, крепкого засола, строчках конкретизируется Лирическая героиня смотрит сама на себя:
Тут что ни слово — сюрприз. Героиня смотрит на себя, как на сестру Что ж, как говорится, вас понял. Но дальше, через запятую, как будто перечисляя сходные вещи, автор пишет — «как на мужчину». Затем к сестре и мужчине прибавляются «непричастные миражу» и чужая спина. Ответить на вопрос: как же смотрит на себя героиня, — невозможно. Но и в банальности ее не упрекнешь.
