— Это я делаю в благодарность за сообщение, которое вы привезли, предупредив меня о беззаконии большевиков. Я утром еду в Ново-Мариинск и спасу наши товары. Большевики не посмеют их растащить.
— И, однако, тащат. Они из Марково в Ерополь отправили бесплатно из моих и ваших товаров 30 пудов муки, 15 пудов круп, 5 пудов маньчжурки, 3 места чаю «кирпича» и сто пачек спичек, — быстро, без запинки, точно дьячок молитву, перечислил Черепахин. — Они еще и в Пенжино оборванцам послали сто пудов нашей муки.
— Откуда вы знаете? — Свенсон не хотел верить. Ведь Черепахин сам сообщил, что бежал из Марково до приезда туда большевиков.
— Аренкау встретил в тундре. Большевики ограбили его, забрали всю пушнину. Он еле вырвался из Марково, отсиживается теперь в своем стойбище. У меня есть для вас от него письмо…
Фельдшер порылся за пазухой и передал пропотевший конверт Свенсону. Но ничего нового Олаф не узнал из письма. Скомкав бумагу, он швырнул письмо в костер, сказав презрительно в адрес своего приказчика:
— Тряпка! Трус! Только меня обманывать смел, а при виде большевиков в штаны наложил. С кем ты приехал? — спросил Олаф.
— В стойбище Аренкау я застал работников Малкова. Большевики хотели их убить. Они бежали и теперь вот со мной, — ответил Черепахин.
— Где они? Я хочу на них взглянуть! — потребовал Свенсон, а на нетерпеливо шумящих и жаждущих угощения чукчей прикрикнул: — Тихо! Я кончу разговор, и тогда будем пить веселую воду. А сейчас, — обратился Свенсон к своему тестю, — угощай пока всех чаем!
Черепахин сбегал за своими попутчиками, и они вошли в ярангу совсем закоченевшие. Их усадили поближе к огню. Свенсон испытующе рассматривал приехавших. У него была цепкая память. Он узнал этих замерзших, испуганно озирающихся людей. Вот тех троих Олаф видел у Малкова, а четвертого, в рваной кухлянке, с пухлым, по-бабьи оплывшим лицом, он видел, когда шла запись в отряд охраны общественного порядка в Усть-Белой. Тогда люди мялись и на призывы Стайна, которые переводил Малков, отмалчивались, переминались с ноги на ногу, и вот неожиданно выскочил вперед этот парень с круглым, толстым лицом. За этим парнем и другие добровольцы потянулись.
Едва спутники фельдшера расселись у костра! Свенсон заметил:
— А у вас, мистер Черепахин, можно сказать, имеется целый отряд мужественных и верных людей…
Черепахин криво улыбнулся:
— Какой там отряд? С единственным моим винчестером? Они без оружия. Большевики отобрали.
