— Майор! — крикнул Коля.
— Лейтенант? — сказали кусты.
— Выходим на дорогу, только мы! — предложил Коля.
— Не выходим, — насмешливо ответили кусты, — ты глаза-то подыми для разнообразия, лейтенант.
Половинкин откатился вбок, переворачиваясь на спину, поглядел вверх. В чистом сухом небе высоко стояло солнце, Коля щурился. В просветах между кронами деревьев он увидал маленький, как игрушечный, квадратный самолётик, словно бы зависший прямо над ними.
— Немцы, товарищ майор? — крикнул он с тревогой. — Десант, бомбардировщики?
— «Рама», разведчик ихний, — ответили кусты, и, чуть поколыхавшись, исправились, — то есть «их», конечно. Скоро тут весялуха намечается — белорусская народная плясовая. Поспешить бы, лейтенант!
Коля мгновение поразмыслил, переглянулся с капитаном Окто и кивнул.
— Товарищ майор! — закричал он, перекатываясь назад и привставая из травы. — На юг метров пятьсот вдоль дороги, там низинка такая, можно перейти незаметно. Там боец наш, мою фамилию назовите громко! И не удивляйтесь ничему, ладно? Это наш там боец.
— Понял, лейтенант, — отозвались кусты, помахав на прощание веточкой, — всё мы знаем, жди.
Половинкин повернулся к Окто:
— Ну что, как там твои?
— Встретят, не беспокойся, — пожал бронированными плечами десантник, — только зря всё это: с развёртыванием базы мы бы и сами справились, без вашего осназа НКВД.
Коле понравилось, как ревниво десантник произнёс русские слова «осназ НКВД». Было в этом что-то от интонации, с которой он называл собственное подразделение — 501-й Легион.
— Нет, — сказал Половинкин, — у нас на Земле без НКВД ни одно доброе дело не делается.
* * *
— НКВД поддержать — дело, конечно, доброе, товарищ генерал. Только сгинем ни за грош по дороге. Такое моё мнение.
Рокоссовский положил ладонь на локоть своего начштаба.
— Алексей Гаврилович, — мягко сказал командир корпуса. — Мы же с тобой старые солдаты, знаем: человеку в бою нет ничего дороже сознания, что ему доверяют, в его силы верят, на него надеются…
— Да какое доверие, Константин Константинович… — с тоской произнёс Маслов, — оказались мы ближе всех, вот и кидают на убой.
Рокоссовский снова повернулся к разложенным на столе бумагам.
— Не знаю, Алексей Гаврилович, не знаю — так уж на убой ли. Вот карты, перед тобой. Маршрут следования корпуса видишь?
— Удачный маршрут, — с неохотой признал Маслов, — даже слишком. Ты мне лучше объясни, откуда у Генштаба такие карты.
— Не знаю, Алексей Гаврилович, — повторил Рокоссовский, задумчиво ведя карандашом по красной линии.
