— Я мечтал об этой яхте с десяти лет, — продолжил Рик, справившись с эмоциями, — и не хотел больше ждать.
Стелла ощутила связь с ним, которая, казалось, была глубже, чем кровное родство.
И которой не было бы, будь они любовниками.
— Кроме того, — ухмыльнулся он, — яхта принадлежит нашей компании.
Она рассмеялась:
— Творческий подход к ведению бухгалтерии, да?
— Типа того.
— Получается, половина моя? — хитро спросила Стелла.
Рик скинул рюкзак и прыгнул на палубу.
— Mi casa es su casa[1], — сказал он, протягивая ей руку.
У Стеллы перехватило дыхание. Он говорил на безупречном испанском и, с его бронзовой кожей и невыносимо голубыми глазами, выглядел истинным испанцем.
Оказавшись на палубе, она заметила на корме небольшую моторную шлюпку. Потом ее взгляд упал на правый борт, где золотыми буквами с черной окантовкой было написано новое название яхты. Стелла споткнулась и наскочила на Рика.
— Эй! — Он обхватил ее бедра, но тут же, напомнив себе, что женское тело в его руках принадлежит Стелле, отодвинулся. — А ты превратилась в сухопутную крысу.
Она уставилась на него:
— Ты переименовал ее?
Он пожал плечами и улыбнулся, увидев ее смущенное лицо:
— Я же обещал.
Стелла легонько ударила его по руке.
— Мне было всего семь! — закричала она.
Она бросилась к борту и нагнулась, разглядывая шесть букв.
«Стелла».
— Тебе не нравится?
Она заморгала, чтобы не расплакаться, и, подойдя к Рику, ударила его в грудь.
— Очень нравится! Для меня никто ничего подобного не делал.
Стелла бросилась к нему в объятия.
Даже отец не называл яхту в ее честь.
Рик засмеялся и, обняв ее, приподнял.
— Не могу поверить, что ты это сделал! — воскликнула она.
Казалось, все было только вчера. В то лето, когда они впервые увидели «Дельфина», Рик постоянно твердил, что когда-нибудь яхта будет принадлежать ему. А Стелла заставила его пообещать, что он назовет судно ее именем.
— Что угодно для моей любимой девочки.
Стелла сделала вид, что не слышит этих слов.
— Надо было отказать мне. Я была избалованной девчонкой.
— Да, была.
Она снова в шутку ударила Рика, не переставая улыбаться. Он улыбнулся в ответ, и мгновение они просто стояли, связанные общими воспоминаниями.
Ладно, — сказала она наконец, — покажи мне все.
Винтовая лестница вела на нижнюю палубу. Полированное дерево так и манило провести по нему рукой, Медная фурнитура блестела. Большую масть потолка занимала балка, тяжелые жаккардовые портьеры закрывали иллюминаторы, почти все пространство было занято восточными коврами и темными кожаными креслами.
