Дзыба обратился к Джубалу: «Вы можете раздеться или не раздеваться, по своему усмотрению. Опыт показывает, что купание в одежде причиняет дополнительные неудобства — раздраженная кожа болезненно реагирует на любое прикосновение. Но прежде всего — инъекция гипераса. Не напрягайтесь…» Джубал почувствовал укол иглы-пипетки. По коже, от головы до пяток, пробежала горячая пощипывающая волна.
Приблизился Прохруст: «Эти кандалы, уважаемый, не позволят вам причинять себе вред, болтая руками и ногами. Полезнейшее приспособление. Так вы предпочитаете раздеться или нет?»
Джубал на мгновение обмяк, будто начиная падать, и вырвался из хватки Дзыбы, налетев плечом на Прохруста. Тот, вынужденный отступить на шаг, наткнулся на край вкопанного в песок ржавого бака и плюхнулся спиной в мутную жидкость, издавшую вязкий чмокающий звук. Его рев, полный страха и гнева, быстро превратился в сдавленный визг.
Дзыба поймал Джубала: «Очень нехорошо с вашей стороны, уважаемый, очень нехорошо! Мой коллега выполняет свой долг, обеспечивая соблюдение законов, а вы нанесли ему травму. Не удивлюсь, если он тоже потребует выписать ордер на ваше имя!»
Какое-то время оба стояли неподвижно — Дзыба крепко держал Джубала за руки, вывернутые за спину. Они наблюдали за Прохрустом, пытавшимся выбраться из скользкого бака. Тот несколько раз падал в пыточную ванну, но в конце концов перевалился через край и теперь корчился на песке.
«Герндайк — эффективное, сильнодействующее средство, — прокомментировал Дзыба. — Бедняга Прохруст сам готовил раствор. Катаясь по песку, он только удваивает мучения. Прохруст!
Эй, Прохруст, послушай, что я говорю! Разденься, нырни в море! Так будет гораздо лучше».
Расслышал Прохруст совет товарища или нет, но убийца пополз, не раздеваясь, к прибойной полосе и откатился в воду, не переставая ругаться и выть тонким детским голоском.
«Не повезло Прохрусту! — сокрушался Дзыба. — Он серьезно пострадал. Что тут скажешь? В нашем деле приходится рисковать. Тем не менее, я возмущен вашим отношением к судебным исполнителям. Извольте раздеться или ложитесь в ванну как есть, мне все равно!»
Джубал изворачивался, толкался, пинался — кожа его горела, как обожженная, даже волосы казались раскаленной охапкой колючей проволоки. Дзыба держал его мертвой хваткой — руки онемели, растянутые плечевые суставы отзывались резкой болью. Голова кружилась, во рту пересохло — его, Джубала Дроуда, благородного глинта, окунут в ванну, как младенца?
