«Мы обязаны сделать инъекцию гипераса, — объяснил Дзыба, — препарата, повышающего чувствительность нервных рецепторов и временно парализующего мускулатуру языка и гортани. Затем предписано двадцатиминутное купание в теплом растворе герндайка, кожного раздражителя. В последнюю очередь предусмотрена обработка конечностей костоломом в тринадцати местах».
«Наказание неправомочно. Я протестую и подам апелляцию, — заявил Джубал. — Арбитр объявит ваш ордер недействительным — уберите ногу и дайте закрыть дверь».
«Все формальности соблюдены от вашего имени. Обратите внимание на заключение арбитра в нижней части листа».
Джубал обнаружил надпись под красной сургучной печатью: «В праве на апелляцию с возмущением отказано. Приговор обжалованию не подлежит. Да восторжествует справедливость!»
Под заключением стояла подпись: «Дельгас Имф, верховный арбитр Визрода».
«Арбитр — из рода Имфов! Он покровительствует Рамусу!» — прохрипел Джубал.
«Эти вопросы не входят в нашу компетенцию. А теперь, господин Дроуд, позвольте нам войти».
«Ни в коем случае. Отойдите, или поплатитесь жизнью!»
Сиплый бас Дзыбы твердил с монотонной настырностью: «В высшей степени неблагоразумно с вашей стороны, господин Дроуд, употреблять такие выражения. Мы люди простые и выполняем свои обязанности, не более того».
Пока он говорил, Джубал заметил тихое шипение — из-под двери показался наконечник шланга, испускавший туманную струйку газа.
Джубал бросился через комнату к окну, но снаружи его закрывала крепкая дощатая панель, преграждавшая путь к отступлению.
Рука Дзыбы легла ему на плечо: «Уважаемый, мы опытные специалисты. Пройдемте».
Джубал ударил Дзыбу в живот — с тем же успехом можно было колотить кулаком по стволу дерева. Прохруст схватил его за руки и заложил их ему за спину. Джубала выволокли из номера и провели по веранде, бережно поддерживая и стискивая справа и слева. Они спускались на темный пляж под набережной. Джубал вырывался и пинался. Дзыба надел ему на лицо тугой намордник с металлическими шипами, глубоко загибавшимися в рот. Теперь Джубал не мог сопротивляться, не рискуя раскрошить себе зубы.
Трое прошли метров пятьдесят и остановились под плотной купой берегового остролиста, закрывавшей пляж от Парадной набережной. Прохруст зажег бледно-синий потайной фонарь — Джубал увидел трехметровый ржавый бак, полузаполненный мутно-радужной маслянистой жидкостью. В песке торчала метровая чугунная дубина — костолом.
