В трубке грохотало звуком топочущих ног, повелительно орало на разные голоса и звякало железом. Лейтенант снова выдавал одну команду за другой — этот парень знал, что делать. Других майор, впрочем, у себя не держал.
– Ствол.
Сын без колебаний протянул ему легкую «Зброевку» рукоятью вперед и получил в обмен «Глок». «Зброевку» майор отдал прапору — теперь обойдется он. Ну что, еще минута?
– Исполнено, — доложил лейтенант.
– Молодцом.
– Бать, — снова сказал сын сбоку. — Сеть. Майор вскинул голову, не поняв.
– Городская сеть — до кучи…
Сын протянул телефонную трубку — обычную, соединенную с аппаратом вечно заплетающимся в колечки витым проводом. Трубка была еще теплой от его последнего выдоха, но ни одного звука в ней не было. Не было даже треска статики — только мертвая тишина. Ощущение опасности, чуть схлынувшее, как и положено, после результативной стрельбы на поражение и нормального голоса в радиоточке, подступило снова. Подошедшее к самым губам, оно мешало даже просто нормально дышать. Каждый вдох приходилось загонять в себя с силой — как тому поляку, умершему на пороге его дома.
– Дежурный, старший матрос Аланов.
Голос у матроса был уже другим: до него начинало доходить происходящее.
– Бригаду.
Эта связь еще была жива с «обоих концов», то есть и со стороны сотового ретранслятора, и на уровне проводных телефонных сетей, связывающих отдельные подразделения бригады. Кто бы ни пришел в их город, сделать все и сразу он не мог. Кроме того, как ни отгоняй эту мысль, она появлялась опять: было просто странно, что в качестве очередной мишени выбрали именно Балтийск.
– Майор Сивый, — снова представился он, когда дежурный штабной офицер отозвался напряженным, полностью боеготовым голосом. — Да, я приказал. Ответственность беру на себя. Бригаду — всю. С техникой. Да, отвечаю… Жду.
Ткнув в светящуюся красной пиктограммой клавишу сотового телефона, майор отключился. Теперь у него снова была минута, чтобы оглядеть своих.
Приказав поднимать бригаду по тревоге через голову ее непосредственного командира, комбат-879 вполне понимал, что очень здорово рискует. Но риск неполучения второй звездочки на погоны (а то и лишения первой) — он есть всегда. Если его решение будет признано неверным или даже прямо преступным — это будет печальный итог полутора десятков лет службы. В этой бригаде он командовал ротой, и в ней же, когда она была еще полком, воевал его дед. Но если есть хоть какая-то вероятность того, что Балтийск может разделить судьбу Буденновска, Кизляра или даже Нальчика, где ветераны Чечни сумели отбиться, то размышлять о таком бессмысленно. В этом случае принятое им решение являлось единственно верным. Но все равно — странно… Почему поляк?
