Главным образом нельзя ни на минуту думать, что вся солдатская масса в дни Октября переродилась и стала сплошь революционной. В ней, как и всюду, оставались шкурники, контрреволюционеры, люди не чуждые легкой наживы, но не они давали тон в эти дни. Их голосов не было слышно. Распоясаться они не смели.
Лучшим подтверждением этого может быть эпизод из того времени, когда по городу пошла и угрожала революции волна пьяных погромов.
Разгонять погромщиков приходилось и днем и ночью, и в виду особенности обстановки действовать приходилось со всей возможной решительностью.
И вот одна из рот полка, посланная, чтобы разогнать погромщиков, не устояла от соблазна. Солдаты побросали винтовки и присоединились к тем, кто разбивал бочонки и тут же напивался до бесчувствия.
Пришлось послать 8-ю роту, как наиболее стойкую.
Опьяневшие солдаты не хотели и слышать о прекращении попойки. Результат был для них весьма неожиданный. Погреб был очищен через каких-нибудь полчаса, а из поклонников вина около восьмидесяти человек потащились прямо в околоток отлеживаться и… вынимать занозы.
Около дюжины прикладов было разбито в щепки о спины и о «поясницы» загулявших.
А через несколько дней обе роты мирно объяснялись:
— Нельзя же так. До сих пор присесть не можем! Занозы — во какие…
— Убить вас мало было. «Защитники Революции!» Знать, соскучились по «романовской» палке. Ну, мы вам и напомнили…
После января 1918 года жизнь в войсковых частях петроградского гарнизона стала идти все более ровным и все более медленным темпом.
Пишущему эти строки пришлось с ноября 1917 года быть председателем дивизионного комитета 3-й Петроградской гвардейской дивизии, т. е. наблюдать жизнь четырех полков: Волынского, Литовского, Петроградского и Кексгольмского. И всюду было одно и то же. В связи с приближением общей демобилизации замечалась усиленная тяга солдат на родину. Усилились отпуска. Канцелярии едва успевали заготовлять документы.
Заботой полковых комиссаров и организаций было сохранить имущество частей, особенно то, которое могло представлять интерес для музеев, и, по возможности, до конца поддержать то горение революционной мысли, которым так богат был петроградский гарнизон в дни октябрьских событий…
После демобилизации старый петроградский гарнизон сошел со сцены. Он должен был уступить свое место новым формам обороны новой, пролетарской России.
