Уже без удовольствия, поливаемые дождиком, понеслись мы дальше по серой поверхности Тенке, покрытой сеткой дождевых капель.
Перекаты стали попадаться чаще. Камни уже не прятались под воду, а серыми клыками угрожающе торчали из-под нее, и белые пенистые волны в буйной ярости дробились об их массивные окатаные бока. Батик бросало из стороны в сторону, волны бились о его утлые бока, перехлестывая через борт. Ковяткин рьяно вычерпывал воду, но разве можно объять необъятное? После каждого переката батик, выйдя на тихую воду плеса, почти на четверть оказывался заполненным водой.
А между тем река становилась все уже и уже. Высокие отвесные берега образовывали причудливые нагромождения мрачных иззубренных утесов, местами покрытых завалами наносного леса. Время от времени посреди реки попадались одиноко торчащие утесы-останцы, мимо которых мы лихо проносились по белым барашкам волн, а издали все яснее, все отчетливее доносился глухой многообещающий рев. Это был первый настоящий порог, где разрозненные гребни выступающих из-под воды порфировых жил создавали сложный извилистый каменный частокол. Между камнями ревели бело-зеленые валы, каскадами взлетая вверх, кружась и набегая друг на друга. А посредине этого ревущего хаоса, нелепо накренившись, стоял плот… нашего поискового отряда!
Прочно посадило его, беднягу, на острый каменистый зуб, накренило под углом тридцать градусов, прижало к какому-то серому выступу, и остался он здесь зловещим памятником неудачной попытки проскочить через первый Тенкинский порог. Поисковики же, бросив застрявший плот, видимо, отправились берегом.
Мы быстро промчались мимо плота. Сотни ведер воды бурным потоком хлынули в батик, борта его исчезли под волнами, и он превратился в подводную лодку, а мы — в торчащие из-под воды перископы. Наша «подводная лодка» вихрем пронеслась между острыми зубьями камней и очутилась в тихом глубоком улове, погружаясь все глубже и глубже. Бешено работая веслами, почти по пояс в воде, подплыли мы к спасительному берегу и благополучно выбрались на сушу. Вылили из батика воду, выжали одежду и вновь понеслись вниз по реке навстречу новым приключениям.
Пороги сменялись порогами, и каждый раз наш батик на три четверти наполнялся водой, но все же честно проскакивал через каменные барьеры, преграждавшие ему дорогу. Рев, царивший в воздухе, стал уже привычным для уха, но вот оно уловило новый ритм, новую мелодию еще более мощного грохота.
