Танцовал а ры ба с раком,
А петрушка с пастернаком,
А цыбуля с чесноком...
Не подумай те, чтобы такие создания было легко писать, чтобы всякой мог писать их. Дл я них надобно дарование особенное, надобно родиться для них, и притом еще часто то, что вам кажется произведением досуга, делом минуты, следствием веселого распол ожения духа, бывает трудом тяжелым, долговременным, следствием грустного распол ожения души, борьбою резких противоположностей .
С «Ревизором» обошлись у нас весьма несправедливо. Справедливо поступила только публика вообще, кот орая увлекается впечатлением общим, безотчетным и почти никогда в нем не ошибается; но несправедливы были все наши судьи и записные критики. Одни вздумали разбирать «Ревизора» по правилам драмы, чопорно оскорбил ись его шутками и языком и сравняли его с грязью. Другие, напротив, мнимые друзья автора, увидели в «Ревизоре» что- то шекспировское, превознесли его, прославили, и вышла та же история, какая была с Озеровы м. Досадно вспомнить, какие были притом побуждения к неумеренным похвалам. Но если они и были искренни, зато ошибочны; и посмотрите, какое зло они причинили, н, видя осуждение одних и похвалы 31
других, автор Почел себя нвувнаяным гением, не понял направления своего дарования, и вместо того, чтобы не браться ял то, что ему не дано, усилить деятельность в том направлении, которое приобрело ему общее уважение н славу, вспомнить слова Сумарокова:
Слагай , к чему тебя влечет твоя природа, —
Лишь просвещение, писатель, дай уму,
начал писать историю, рассуждения о теории изящного, о художествах, принялся за фантастические, патетические предметы, точно так, как Лафонтен некогда доказывал, что он берет образцы у древних классиков. Разумеется, автор проиграл свою тяжбу. Все, что здесь сказано, не выдумка наша и сказано не наобум: прочтите приложенное при новом издании «Ревизора» письмо автора, которое можно сохранить, как любопытную историческую черту и как материал для истории человеческого сердца. Разве Шекспир только мог бы так писать о себе и о своих творениях и так говорить о характере своего Гамлета, как г. Гоголь говорит о характере Хлестакова, И с тем вместе письмо это дышит такою, добродушною, поэтическою грустью.
Но, скажут нам, следственно, чем же тут виноваты хвалители автора? —
Тем, что, не увлекли они самол юбия авторского в ошибку, осуждения могли благодетельно подей ствовать на автора и обратить его на прямой путь. Осуждения не погубят никогда, а восхваления часто и почти всегда губят нас.
