– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, Сэм Ллойд, – Эви с надеждой поглядела на швейцара, возвышавшегося на обочине с поднятой рукой.
– Еще как имеешь. Да не трусь ты так, я тебя не выдам. Но мне от тебя понадобится что-то взамен.
– А ты променял мелкую кражу на шантаж, я смотрю?
– Это не для меня, а для твоего дяди. Он вот-вот потеряет музей, если мы срочно не вынем ему кролика из шляпы.
– Не вижу, как это меня касается.
– Ты нам нужна для выставки по пророкам. Если ты замолвишь о ней словечко у себя на передаче и засветишься в качестве почетной гостьи, нам гарантировано громкое открытие – возможно, мы даже сумеем оплатить налоговый счет, прежде чем здание выставят на аукцион.
Глаза Эви загорелись.
– И c какой же стати мне помогать Уиллу? Я жизнью рисковала, чтобы раскрыть Пентаклевого Душегуба, а он за это чуть не сбагрил меня обратно в Огайо. Это все, что я получила вместо спасибо. Может, хватит уже таскать кроликов из шляп каждый месяц, Сэм? Может, Уиллу уже пора бросить этот паноптикум?
– Это труд всей его жизни, Шеба.
– Ну, раз это так много для него значит, он найдет способ спасти дело.
Сэм покачал головой.
– Ты и правда жестокосердна, Эви О’Нил.
Эви хотела было ответить, что в этом случае ее сердце бы так не болело… Она поступила правильно, оттолкнув от себя Джерико… к Мэйбл. Правда же, да?
К ней подкатил джентльмен в темном костюме.
– Не могли бы вы подписать, мисс О’Нил? Я ваш огромный поклонник.
– Ну, конечно. Для кого подписываем? – просияла Эви, запуская в него одну за другой все свои отточенные сценической речью гласные.
– Простого автографа будет вполне достаточно, если это вас не затруднит.
– Совершенно не затруднит, – отвечала Эви, артикулируя каждую согласную и наслаждаясь звуком собственного голоса.
Она пририсовала к подписи последнюю завитушку:
– Вот, прошу.
– Вы не представляете, сколько это для меня значит, – рассыпался тот, принимая автограф, но Эви его уже не слушала.
Что ни говори, вовремя, подумала она, созерцая фланирующего по направлению к ним через улицу Т.С. Вудхауза.
– Черт меня побери, если это не Провидица-Душечка! – воскликнул он, насколько позволял набитый жвачкой рот, и выдул преогромный пузырь.
Эви стоило огромного труда не лопнуть его.
– Как чудесно наконец встретить вас, мистер Вудхауз.
Тот зевнул.
– Я спасал стайку монахинь из горящей церкви.
– Не иначе как сами и подожгли, ради красного сюжета, – отпарировала Эви.
Вудхауз подбородком показал на еще одну стайку – на этот раз школьниц, – которая уже мчалась к ним через проезжую часть, взволнованно перешептываясь:
