Надеюсь, c Вами все в порядке. Уже скоро весна.
Ваш
Уилл
Мэйбл тепло похлопала по странной коробочке с проводками, шестеренками и иголками.
– Ну, привет, метафизикометр! Рада встрече. Надо же, одно из ранних изобретений Джека Марлоу! Может оказаться очень ценным. Интересно, почему он никогда с ним не носится, как со всем остальным, не рекламирует?
– Он не любит говорить о своих неудачах, – сказал Джерико, пристально разглядывая машинку.
Мэйбл изобразила бровями крутую «V».
– Ты его не особенно любишь, я смотрю?
– Я восхищаюсь его достижениями. Уважаю его победы. Но он не из тех, кто задумывается о цене этих побед. – Джерико помолчал. – Так я, по крайней мере, слышал.
– Было бы ужасно здорово продемонстрировать на выставке работу этой прелести. Интересно, как она работает?
– В письме сказано, что прибор измеряет призрачное электромагнитное излучение. Так что, видимо, в отсутствие пророков или призраков машинка будет молчать.
– Видимо, так. Хотя после всех этих лет в подвале я не удивлюсь, если она вообще не станет работать, – сказала Мэйбл, постукивая по стеклу шкалы.
Игла и не подумала шевелиться.
– Кстати, я тут еще нашла несколько фотографий. Смотри, вот это как раз Мама Тибо. Давай-ка положим фотографию вместе с письмом. Может, и другие пары удастся организовать. А ты что-нибудь полезное обнаружил?
– Гм… разве что это. Может оказаться интересным, – Джерико извлек письмо из отложенной в сторону стопки.
Сент-Элоизиус, Луизиана
21 июня 1906
Дорогой Корнелий,
не знаю, существуют ли на самом деле адские топки, но с ответственностью заявляю, что если да, то хлопковые поля Луизианы жарким летним днем могут послужить недурной репетицией этих мук.
– Ха! – заметила Мэйбл. – А у профессора есть чувство юмора. Ну, или когда-то было. Гм, прости. Читай дальше.
Сегодня мы познакомились с молодым испольщиком по имени Гийом «Большой Билл» Джонсон, обладателем поразительной способности ускорять мирную кончину больных животных. У нас на глазах он засунул руку в гриву лошади со сломанной ногой.
– Ну, тихо, тихо Клара, – прошептал он ей очень нежно. – Не егози. Уходи поскорее.
Лошадь сильно дрожала секунды три, а потом умерла тихо и легко, будто ее сморил сон. Это усилие сказалось и на юном Гийоме. Ему едва исполнилось девятнадцать, но росту в нем больше шести футов и сила невероятная, но натура при этом очень мягкая. Он, кажется, очарован Маргарет и согласился на взятия образца.
Надеюсь, нью-йоркская жара не доставляет Вам слишком больших неудобств.
