Какие чувства и стремления пробуждает такой вид в молодом ученом? Прежде всего удивление, очарование красотой природы, желание работать, открывать неведомое, служить истине, ибо только на этом пути были сделаны самые большие открытия.
Я вообще не представляю себе, что знание может породить пессимизм, напротив, оно должно являться и является источником оптимизма. Астроном, возможно, лучше других понимает всю сложность и безграничность Вселенной. Но сознание того, что он, так мало живущий человек с ординарной планеты, вмещает в своем мозгу всю эту сложность и безграничность, не может не быть источником гордости за науку, за человечество.
Да, человек смертен! Но посмотрите, какие разные выводы делают из этого очевидного факта материалисты и защитники религии. Первые говорят: трудись, проживи свою жизнь так, чтобы продвинуть вперед человечество на его нелегком пути к знанию и счастью. Вторые же считают земное существование лишь подготовкой к вечной жизни в загробном царстве.
Может ли изучение космоса натолкнуть на невеселые мысли? Да, разумеется… Мы ведь еще очень многого не знаем, а неизвестное всегда тревожит. Так, нам известно, что умирают миры, планеты, звезды, а значит, решаем мы, и человечество тоже не вечно: было у него начало, будет и конец. К такому выводу, конечно, можно прийти в эпоху, когда у нас нет контактов с другими цивилизациями и нам неизвестны иные модели существования разумной жизни. Это, разумеется, невесело. Однако весь ход истории, вся эволюция познания говорит нам; выход всегда находится, нередко очень неожиданный. Так что одно дело — грустные мысли и совсем другое —.пессимизм; астрономия не дает для него никакого повода. Факты науки и ее развитие, осмысленное в свете диалектического материализма, учат нас оптимизму.
Ученый по самой своей природе — рыцарь истины. О великих деятелях науки можно сказать то же, что А. С. Пушкин сказал о музыкантах: «Гений и злодейство две вещи несовместные». Тогда почему же, могут нас спросить, наука нередко употребляется во вред людям?
Что ж, объективные данные науки — это одно, а применение, которое находит им тот или иной правящий класс, — совсем другое. В нашей стране наука служит социалистическому обществу и его гуманным целям. Отсюда и гуманизм советской науки. Совсем другое у нее положение в эксплуататорском обществе.
Конечно же в самой науке содержатся предпосылки к тому, чтобы ученый был человеком высоконравственным. Но нравственность — явление общественное, вот почему и важно, в каком обществе трудится ученый, заказы какого класса он выполняет. Нет ученого и науки вне времени и вне общества. Большую роль тут играет и сама личность ученого — его воспитание, психология, социальное положение, личная судьба и т. д. Однако при всем этом настоящая наука остается наукой, то есть объективным процессом познания мира и его закономерностей, существующих независимо от нас. И такая наука не дает никаких оснований для пессимизма.
