— Трис, ты не права, - она ошарашенно ахнула, - Ты много не знаешь!
— Моя мать умерла, когда мне было два часа от роду, - отчеканила я, чувствуя, что еще немного и не выдержу. Комок подкатил к горлу, слезы вот - вот хлынут из глаз.
— Трис...!
Хватит с меня этих таинственных намеков и непонятных разговоров. Я резко развернулась и вылетела из домика проклятой травницы.
Я подхватила поводья Дымка, взлетела в седло и дала шенкелей. Жеребчик на меня удивленно покосился, тряхнул недовольно головой, но пошел медленным шагом. В отличие от взбешенной хозяйки, он-то понимал, что в воскресный торговый день на главной городской площади особо не разгонишься.
- Ну, пошел! – я едва могла сдержаться, мне так хотелось побыстрее уехать от этого дома и его проклятущей хозяйки, - Поехали, Дым! – меня уже ничто не могло удержать, и я замахнулась, - А, ну, пошла, тупая скотина!
Хоть и понимала, что Дымок не виноват, но мне нужно было на ком-то сорваться!
Эта травница, мистрис Ниллин!
Да как она посмела! Что она понимает?!
«Трис, ты не права!»
«Трис, ты многого не знаешь!»
Известного мне вполне достаточно, чтобы возненавидеть женщину, которая меня родила.
Мать?! Да какая она мать?
Да, она дала мне жизнь… И все!
Она бросила меня через два часа после родов! Сбежала за пределы герцогства и оставила своего ребенка на попечении чужих людей.
Да мне тетушка Мартина, моя кормилица, гораздо ближе и родней, чем вторая жена его светлости!
Я много не знаю?! Давайте, мистрис Ниллин, расскажите мне трагическую историю маменьки в духе женских романов – несчастная любовь, злобная соперница, преследование врагов, что там еще в списке самых серьезных для героини происшествий?! Я ведь должна ее пожалеть, проникнутся, посочувствовать! Ах, она бедная-несчастная, ах, она не имела другого выхода, так что ли?
А обо мне эта героиня подумала, когда сбегала от гнева папеньки?
«Любимая» матушка обязана была предполагать, как он отреагирует на ее побег и кому в итоге достанется за этот поступок.
Да отец же меня всю жизнь ненавидит и гнобит: что где случилось - Трис виновата! Она же вся в мать, яблочко от яблоньки… и все в таком духе!
Ненавижу! Их обоих ненавижу! Одну – за то, что бросила, второго – за то, что оставил!
Дымку надоело, что я постоянно дергаю его поводья, и он в итоге упрямо встал. И место выбрал замечательное: прямо посреди проезжей части. Я, вся в эмоциях от сказанного травницей, поначалу не обратила на это внимание, но затем - один раздраженный возглас, второй, потом меня довольно ощутимо ударили по лодыжке.
