— Нет, спасибо, – отказалась я от предложения, - Красоты мне и своей хватает.
— Ну так может быть леате другие зелья нужны, - травница таинственно улыбнулась, - которые от нежданных плодов любви избавляют. Настойка валтиса, эссенция маравии, смешанная с двумя долями…
Я нахмурилась и жестом оборвала травницу:
— Этого добра мне тоже не надо.
— Плодов любви?
— Их тем более.
— Но, благородная леата…
— … ничего покупать больше не будет! – я ее резко оборвала и развернулась к выходу. Не понравились мне намеки этой странной травницы. Можно подумать, я выгляжу как легкодоступная девица.
— Что ж, тогда… - мистрис Ниллин протянула мне маленький пузырек, - вот возьмите просто в подарок.
— Что это? – я недоверчиво глянула на подарок.
— Вам пригодится, леата Трис, уж поверьте.
Я повертела в руках небольшую склянку. Глянула на этикетку с мелкими буковками и удивленно подняла бровь.
— Барилла? - я фыркнула и вернула склянку обратно на стол, - Мои волосы и так темные, зачем мне краска для них?
Мэвлийскую бариллу, настойку из травки с неприятным запахом тухлых яиц, очень любили цирюльники и куаферы, она придавала светлым кудрям яркий рыжий оттенок, делая их почти золотыми, а темным – благородный ультрамарин, сияющий на солнце.
Мистрис Ниллин вдруг жестко схватила меня за руку и буквально всучила мне склянку.
— Берите, леата, вам пригодится. От таких даров не отказываются! – она была настолько серьезна, что меня это сильно напугало. Казалось, травница хочет о чем-то предупредить, но не может. – Берите! – и сквозь силу улыбнулась, - В конце концов, сейчас при дворе герцога это самый модный оттенок, а скоро вы попадете на праздник. Так почему бы себя не побаловать?
На праздник? Интересно, по какому поводу? Неужели, мой день рождения?
Хотя, зная папочку, он из этого события действительно может праздник сделать - как же, избавляется от самой ненавистной из своих дочерей.
Я пожала плечами. Впрочем, почему бы и не взять. В конце концов, отдам Мирабелле, второй сестрице, ей-то уж точно пригодится.
Поблагодарила травницу и только снова повернулась к двери, как услышала:
— Ты очень похожа на свою мать.
Кровь схлынула с моего лица. Я замерла, решив, что мне показалось, а потом развернулась очень и очень медленно.
— Что?
— Ты похожа на нее, Лиатрис, - знахарка сминала в руках белое полотенце, делая из него тряпку.
— Никогда! - я с силой сжала руки, совершенно забыв про склянки, - Никогда больше со мной о ней не говорите! Эта женщина бросила новорожденного ребенка, поэтому она для меня умерла!
