Но ей так и не удалось завершить свое первое путешествие.
Ее обнаружили Богомерзкие.
Они окружили ее, загородив своими тяжеловесными тушами путь к манящему океану. Ее подняли с песка и поместили в пещерный пруд, наполнявшийся во время прилива. И стали держать там, кормя мертвечиной и не позволяя поплавать на свободе. Она так ни разу и не пропутешествовала со своим народом в теплые южные моря, столь изобилующие пищей. Не обрела телесной силы и крепости, которую дает вольная жизнь. Но природа все же брала свое, и она росла и росла, пока пруд, выдолбленный в каменных скалах, не превратился для нее в тесную лужу. Воды в этой луже едва хватало, чтобы смачивать ей жабры и чешую, да и что это была за вода, наполовину состоявшая из ее собственного яда и телесных отходов. А легкие даже не могли толком расправиться внутри туго свернутого тела.
Вот так она и жила – пленница в застенке у Богомерзких.
Сколь долго ей пришлось там томиться? У нее не было никакой меры времени, ясно было лишь одно: ее плен продолжался несколько жизней обычных представителей ее рода. Вновь и вновь чувствовала она властный позыв отправиться в путешествие и не находила покоя, изнемогая от необходимости странствовать и невыносимого желания увидеться со своими. Ядовитые железы в глубине ее горла распухали, мучительно переполняясь. Она едва не сходила с ума от воспоминаний, которые рвались наружу, требуя выхода. Она билась в своем узилище, замышляя беспощадную месть Богомерзким, державшим ее здесь. Жгучая ненависть к тюремщикам и так составляла обычный фон ее мыслей, но в подобные периоды это чувство достигало небывало яростной остроты. Переполненные железы источали в воду наследную память, она барахталась в сплошном яде, вдыхая и выдыхая мириады воспоминаний.
И вот тогда-то к ней приходили Богомерзкие.
Они заполняли ее темницу, доставали воду из каменного пруда и напивались допьяна. А потом выкрикивали друг дружке сумасшедшие пророчества да просто бесились и буйно бредили в лучах полной луны.
Они крали память ее народа. И на основе этой краденой памяти силились заглянуть в будущее.
…А потом ее освободил этот двуногий – Уинтроу Вестрит. Он приехал на остров Богомерзких, чтобы собрать для них сокровища, вынесенные морем на береговой песок. Взамен он ждал от них прорицания. Даже теперь, стоило Той, Кто Помнит, лишь подумать об этом, как ее гриву встопорщивал прилив яда. Богомерзкие пророчествовали только тогда, когда могли унюхать облик будущего в том прошлом, которое похитили у нее. Они ведь не обладали истинным даром Ви́дения. Если б знали, думалось ей, небось смекнули бы, что вместе с двуногими к ним явилась погибель! И непременно остановили бы Уинтроу Вестрита. Ан нет – ведь смог же он ее отыскать и освободить…
