Он состоит в ограничениях на пищу с полным исключением мяса, искусственным сбиванием биоритмов, в частности, ограничениями на сон, утомительной работой, непомерно длительными медитациями. Цель этого периода — "обесточить" человека, посадить личную энергетику, лишая тем самым возможности применить хоть какой-нибудь метод психозащиты. Ведь для применения любого метода нужна энергия.
В сектах, типа Великое Белое Братство, Аум Сенрикё и многих других, стратегия введения человека в тотальную зависимость (привитие синдрома зависимого расстройства личности) элементарно проста. Выше мы заметили, что человек от природы имеет много каналов психоэнергозарядки. Но их, как показывает опыт психоманипулирования, можно "прибрать к рукам" все до единого. После этого все неконтролируемые каналы попросту обрезаются, а пользование одним-двумя оставшимися ставится в зависимость от лояльности к руководителю.
В 1993 году меня пригласили в г. Днепропетровск с целью "раскодировать" одного "белого брата", содержавшегося под наблюдением в психиатрическом учреждении. Этот "брат" никого к себе не подпускал и регулярно, в том числе и ночью, молился на портрет Марии Цвигун (она же — Мария Дэви Христос). Медикаментозные средства ничего не давали, кроме того, что он начинал молиться ещё чаще.
Попытки убрать икону из палаты приводили к тому, что пациент буквально начинал умирать. Мы с целой группой психологов и психиатров бились около месяца — и всё бесполезно. И только перед отъездом, грустно сидя на лавочке под солнцем, я начал понимать, как спасти молодого парня. Нужно было открыть ещё хотя бы один канал психоэнергозарядки, независимый от косвенного контроля, через икону лжепророка. Это удалось, и парень начал быстро восстанавливаться.
Коснёмся и других методов психоэнергозарядок. Признак того, что ты заряжаешься, — радостные ощущения. В середине 90-х годов я проводил психологические исследования в городе Усинске (Республика Коми). Последней ко мне зашла женщина, у которой "болело всё". Это было чудом — живое воплощение смертной тоски. Смекнув в чём дело, я спросил у неё, было ли у неё сегодня за сутки что-то радостное. Радостного не было.
Я стал допытываться дальше. Оказалось, что радостного не было и вчера, и весь месяц, и год и вообще такого случая она уже не помнит. Вроде бы когда-то, в возрасте 17 лет, что-то было один раз, но уже как бы и не с ней вовсе. Человек жил "на аккумуляторе". Чудом было только одно — что она была до сих пор жива. Изрядно повозившись, я заставил её улыбнуться самой себе перед зеркалом. Оказалось, что лицо её это делать разучилось.
