— Подождать, м? — Данте выставил бедро и скрестил руки на груди. —
Дай мне хоть одну гребаную причину.
— Ты не можешь ехать в тур.
— Это приказ, а не причина. И пошел ты.
— Тебе плохо. Твой контроль ускользает с каждым днем. Ты опасен.
Вспыхнул огонь, объединяя боль в голове Данте с болью в сердце.
— Пошел ты дважды, — сказал он низко и напряженно.
Лицо Люсьена осталось безразличным, но завитки темных волос приподнялись, как от легкого ветерка.
— Ты знаешь, что я говорю правду.
— Вау, — взгляд Данте сцепился со взглядом Люсьена, — выходит, это впервые для тебя?
Люсьен сжал челюсти, переведя внимание на Вона, и обратился к нему:
— Мне нужно поговорить один на один с моим сыном.
<Ты хочешь, чтобы я остался? Был судьей?> — послал Вон.
<Нет, я в порядке. Не переживай. Встретимся у байка>.
<Твой нос все еще кровоточит, братишка>.
— Merde, — пробормотал Данте, вытерев нос рукавом куртки.
Вон рассматривал его некоторое время, прежде чем кивнуть.
— Хорошо. До скорого.
Он пошел по дорожке мимо залитых лунным светом склепов к воротам кладбища.
— Ведите себя хорошо, вы оба, — крикнул он через плечо.
— Я не врал тебе, — сказал Люсьен напряженным голосом.
— D’accord, ты не врал мне. Но ты скрыл гребаную правду, а это равносильно вранью. Теперь счастлив?
— Как я могу, когда поиск правды разрывает тебя на куски?
— Мои проблемы, не твои. Держись подальше от моих дел.
— Это невозможно. Ты мое дело.
— Пошел ты! Я не твое дело, и никогда не был! — Боль затуманила зрение Данте, пульсируя в висках. Горячая кровь потекла из носа. — Мы были друзьями, помнишь?
Люсьен посмотрел в сторону. Пальцы потянулись к кулону, который больше не висел на шее, — руна дружбы, партнерства, которую Данте подарил ему — затем сжались в кулак. Данте не был уверен, когда Люсьен потерял кулон или как, но эта потеря, так или иначе, выглядела кармической для него.
— Я совершил ошибку, о которой сожалею, — сказал Люсьен, посмотрев на Данте. Янтарный огонь горел в его глазах. — Но я отказываюсь продолжать извиняться.
— Я никогда не просил чертовых извинений. — Потирая виски, Данте закрыл глаза. Все выглядело неправильным. Расплывчатым. Искаженным. — Как и сейчас. Хватить давить! Оставь меня в покое, черт побери, чтобы я смог найти то, что ищу. Мне нужна правда, или прошлое всегда будет контролировать меня.
— Правда никогда не будет такой, как ты надеешься, Данте. И цена окажется выше, чем ты можешь себе представить. Намного выше, — сказал Люсьен глубоким и тихим, как вздох, голосом. — Я думал, что смогу обеспечить тебе безопасность молчанием. Я думал, что смогу спрятать тебя, помочь исцелиться от всего вреда.
