То есть удар владимиро-суздальских князей по своей очередности окажется лишь третьим, хотя по силе и будет самым главным. А Константин пусть и получит о нем весточку, но все одно — поделать ничего не сможет. Не разорваться же ему натрое. Да пускай он даже и развернется от половцев или от Давида, метнется к ним — что проку? К тому времени и без того немногочисленная рязанская рать в схватках со степняками, муромцами и мордвой изрядно обескровится, и ее можно брать голыми руками.
И даже хорошо, если Константин сумеет одолеть всех их союзников: делиться не придется. И другое замечательно: разбив их, рязанец успеет заслонить столицу, то есть грядет бой, которого Ярослав жаждал. Взять реванш за совершенно случайное поражение, кое вдобавок добыто нечестным путем, — что может быть слаще перед приятным дележом добычи с братом Юрием. А в том, что верх будет за ними, Ярослав не сомневался. Когда рязанская рать вернется с восточных рубежей, измотанная стремительными переходами и обескровленная яростными сечами, одолеть их окажется легче легкого.
Нет, не зря он летом доверился Гремиславу. Да и тот вовремя угодил в опалу. Все как нельзя лучше вышло. И девку Константина в Березовке достал, и стольный град сумел запалить. А рязанцу на будущее наука — пусть знает, супротив кого посмел меч поднять.
Словом, расчет у Ярослава — как ни крути, как ни верти, сколько ни придирайся — верный. Не миновать ныне Константину не просто поражения, но полного разгрома, а стало быть, у него, Ярослава, земель поприбавится. Он и без того изрядно округлил свои владения. Старший брат, когда скляница с лекарством оказалась «нечаянно» разбитой, тем же вечером впал в беспамятство и не успел выделить своим сынам уделы, как собирался. Юрия же Ярослав уговорил не спешить, указав на то, что братаничей при отсутствии у них собственных земель, даже после того, как они вырастут, куда легче держать в руках.
Напомнил он и о том, что жена Юрия, Агафья Всеволодовна, на сносях, и, если родит ему второго сына, его тоже надо будет наделять землями, и не скупясь. А кто ведает, сколь их ему еще черниговка нарожает. Вовремя и дядя Андрей Боголюбский в памяти всплыл. Он-то даже вдову отца Ольгу не пожалел, вместе со своими единокровными братьями, среди коих и их батюшка Всеволод был, аж в Константинополь выгнал. А почему? Да чтоб всю землю самовластно в руках держать. Да и сам батюшка впоследствии с детьми своего старшего брата Ростислава — Мстиславом да Ярополком — тоже не церемонился, даже ослепить их повелел.
