— отвечал на его взгляд кривой ироничной усмешкой, отвергающей подобный оптимизм. В усмешке явно читалось: «Твои слова выеденного яйца не стоят, майор, и знаешь ты это не хуже меня».
Время от времени одна из рот оказывалась полностью отрезанной от своих. Невозможно было эвакуировать аненых. Помню, на КП доставили наконец одного солдата с ранением в голову. Джип, на котором его везли, вдруг стал. Раненый выпрыгнул и начал толкать джип — знал, что иначе ему не убраться отсюда. Эвакуирующим раненых танкам и грузовикам по большей части приходилось идти по длинной прямой дороге без какого бы то ни было прикрытия. Дорогу эту прозвали «Ракетная аллея». У морской пехоты не осталось ни одного танка, который хотя бы раз не был бы подбит. Символом Гуэ стала потрясающая фотография Джона Олсона в журнале «Лайф»: второпях набросанные на танк тела раненых. По дороге в полевой госпиталь на многих раненых начинал появляться зловещий сизо-серый, как рыбье брюхо, оттенок, расплывающийся с груди на лицо. Одному солдату с простреленной шеей санитар всю дорогу массировал грудь. Однако к тому времени, как они добрались до госпиталя, раненый был так плох, что врач посмотрел его и занялся теми, кого, как считали, еще можно было спасти. Не исключено, что, когда этого раненого сунули в зеленый резиновый мешок, он еще был клинически жив. Врачу никогда ранее не приходилось принимать подобных решений, и привыкнуть к ним он не мог. Если случалась минута передышки, он выходил дыхнуть воздуха, но и там было не лучше. Кругом горы трупов и постоянная толпа. Солдаты, выделенные для перевозки трупов, не успевали справляться и нервничали. Сердито срывали с убитых вещмешки, штыками срезали амуницию, засовывая трупы в зеленые мешки. Один труп так застыл, что не лез в мешок. «Вот сволочь,— буркнул солдат, запихивая ноги мертвеца вовнутрь,— ну и ножищи отрастил». В госпитале я познакомился с самым молодым из встреченных мною морских пехотинцев. Ему угодил в колено крупный осколок. Он не знал, что его теперь ждет. Лежа на носилках, он слушал, как врач объяснял ему, что его эвакуируют вертолетом в Фубай, оттуда в Дананг, а потом домой в, Штаты, где он и будет дослуживать оставшийся ему срок. Сначала парень был убежден, что доктор просто его успокаивает, затем начал ему верить, а когда понял, что врач говорит правду и его действительно вывезут отсюда, не мог согнать с лица улыбку, а из глаз его покатились крупные слезы.
