Однажды утром я принял кровотечение из носа за ранение в голову. Так отпала нужда представлять, как я среагирую, если меня когда-нибудь зацепит. Мы участвовали в прочесывании местности к северу от города Тэйнин, в сторону границы с Камбоджей, и ярдах в тридцати от нас разорвалась мина. Тогда я еще не обладал чувством дистанции; даже после полутора месяцев во Вьетнаме я все еще воспринимал подобные сведения как интересную для журналиста деталь, которую можно уточнить позже, а не как знание, необходимое тому, кто хочет выжить. Мы рухнули на землю, и шедший впереди солдат заехал мне каблуком в лицо. Я не понял, что произошло, не ощутил удара по лицу, потому что в этот момент грузно ударился о землю всем телом, но почувствовал острую боль выше глаз. Солдат обернулся и с места в карьер понес какую-то чушь: «Ах, черт, слышь, извини, нет, правда, извини, а?» В рот мне будто забили горячий вонючий металлический осколок, казалось, на кончике языка шипят мои собственные мозги. Солдат трясущимися руками отстегивал флягу. Видно было, что он действительно сильно перепугался: лицо бледное, голос дрожит, вот-вот расплачется. «Ах, черт, ну и дубина же я, болван, кретин! Но вы в порядке, ей-богу, в порядке>. Я вдруг понял, что он только что вроде как убил меня. Кажется, я ничего не сказал, но издал звук, который помню до сих пор: хриплый вопль, в котором прозвучало больше ужаса, чем я мог вообразить. Он звучал как вопль, испускаемый сжигаемыми растениями или старухой, которую в последний раз валят на кровать. Руки сами взметнулись к голове. Мне просто необходимо было найти и ощупать ее. На темени вроде крови не было, на лбу тоже. Из глаз — из моих глаз! — кровь тоже не шла. В этот момент полуоблегчения боль приняла особый оттенок. Я решил, что мне взрывом то ли свернуло, то ли вмяло, то ли оторвало нос. А парень все твердил свое: «Извини. Слышь? Извини. Ах... что я за идиот!»
В двадцати ярдах от нас метались обезумевшие люди. Одного убило (мне объяснили позже, что погиб, он только потому, что шел, не застегнув бронежилет: еще одна деталь, которую следует крепко запомнить на будущее). Другой стоял на четвереньках, выблевывая какую-то розовую гнусь, а еще один прижался к дереву, спиной туда, откуда летели мины, заставляя себя смотреть на немыслимую вещь, случившуюся с его ногой: ее крутануло вокруг собственной оси ниже колена, точно у какого-то пугала. Он то отводил глаза, то глядел на свою ногу снова, и каждый раз смотрел на секунду-другую дольше. Затем не отрывал от нее глаз с добрую минуту, покачивая головой и улыбаясь, пока улыбка на лице не сменилась серьезным выражением, и он потерял сознание.
