Потом времена сменились. Помню, папа вернулся вечером и заявил:
— Даст Бог, станет легче, устал я под статьей ходить. — После чего ушел в свою комнату коротать вечер с бутылкой.
— Теперь станет легче, — шепотом сообщила я тете Вале.
— Кому? — нахмурилась она.
— Папе.
— А-а… лишь бы власть не сменилась.
— А что это за статья, под которой ходит папа? — додумалась спросить я.
— Это он сказал? — еще больше нахмурилась тетка.
Я кивнула.
— Должно быть, конфискация имущества, — пожала она плечами, но тут же отмахнулась:
— Не забивай голову. Тебе все это ни к чему.
Вскоре папа сделался предпринимателем, а потом владельцем крупной фирмы. Об этом мне сообщила тетя Валя.
— В дом кого попало не води, — заявила она. — Жулья развелось…
Меня стали встречать из школы и вечером во двор не выпускали. Это было грустное время. Наконец теткина подозрительность в отношении моих друзей сменилась радушием, она оставила работу в библиотеке, всецело посвятив себя дому.
Жили мы вполне счастливо, я закончила школу, поступила в институт, влюбилась, решила выйти замуж, но тетя Валя пришла в ужас, а папа сказал:
— Ни за что.
Я рассердилась и даже сбежала из дома, правда, недалеко и ненадолго. Уже вечером папа обнаружил меня у Светки и вернул в родные пенаты. Он был напривычно трезв, говорил долго и убедительно, называя мой поступок безответственным, всколзь заметил, что Мишка мне не пара (так звали моего избранника) и посоветовал не спешить с замужеством, а чтоб я не переживала, подарил мне машину. Новенький «опель» произвел на меня впечатление и от мыслей о замужестве я отказалась, хотя еще некоторое время тайно встречалась с Мишкой. Но так как он позволил несколько злобных выпадов в адрес моего родителя, в частности, обозвав его жуликом и королем утиля, я решила, что папа был прав, Мишка мне действительно не подходит и порвала с ним раз и навсегда.
Через несколько дней после этого случилось несчастье: умерла моя любимая тетя Валя. Это было как гром среди ясного неба, на здоровье тетка никогда не жаловалась, а умерла от инфаркта. Мы с папой осиротели. Папа пил более обыкновенного, а я рыдала день и ночь напролет. Через два месяца, немного придя в себя, мы попытались наладить наш быт. Решив почистить рыбу, я едва не отрезала себе палец, пришлось вызывать «Скорую». На следующий день я забыла закрыть в кухне кран, когда чистила картошку, раковина забилась и я затопила соседей, потому что побежала в магазин за хлебом, а ключи оставила на тумбочке и в квартиру войти не могла. Папа решил готовить сам и едва не учинил пожар, забыв котлеты на плите. В общем, мы бились как рыба об лед, а питались в основном в кафе, пока папа не заявил:
