Севку это страшно злило. В нашей квартире он устроился с удобствами и, судя по всему, надолго и не чаял избавиться от меня, ежедневно намекая, что у меня есть своя квартира, на что я отвечала, что эта квартира тоже моя, и мы орали до тех пор, пока не вмешивалась Ритка и не разгоняла нас по комнатам.
Ритку было жаль, целых пять лет мы с ней отлично уживались и лишь появление Севки все испортило. Севка появился на следующий день после похорон отца, может и на похоронах присутствовал, но я его не заметила. Проводить папу пришло очень много людей. Папа был в городе личностью известной, по крайней мере, так о нем написали в газетах. Чем он был известен другим оставалось лишь догадываться, сама я папу видела редко, он был очень занятым человеком, всю свою сознательную жизнь я только и слышала «папа очень занят». Когда я училась в начальных классах, нас покинула мама. Я не могу припомнить, как это произошло, потому что мама тоже была очень занята и ее исчезновения я поначалу даже не заметила.
Только когда тетя Валя, сестра отца, три вечера подряд, укладывая меня спать и проливая горькие слезы, шептала: «бедная моя девочка, при живой матери сирота», я сообразила, что-то у нас не так и загрустила. Вечером четвертого дня папа, выкроив время, сел рядом со мной на диван, обнял меня и сказал:
— Дочка, мама от нас уехала.
— Куда? — полюбопытствовала я.
— В Москву. У нее там будет другая семья. Возможно, мама возьмет тебя, но несколько позже.
— А тетю Валю? — насторожилась я.
— Что тетю Валю? — не понял отец.
— Тетю Валю она возьмет?
— Ну… видишь ли… с тетей Валей они никогда особенно не дружили.
— Тогда знаешь что… я, пожалуй, к ней не поеду.
— Отлично, — кивнул отец, — я очень рад.
Я тоже была рада, без мамы стало гораздо спокойнее, раньше тетя Валя тратила свободное время на то, чтобы ругаться с мамой, доказывая ей, что ребенка воспитывают не правильно, а теперь она проводила его со мной. Как я уже сказала, у папы свободного времени было мало, а тратил он его в основном на выпивку, то есть, если оно у него было, он ехал куда-нибудь и отчаянно напивался или в одиночестве сидел в своей комнате и пил, тихо, никому не мешая. Тетя Валя объясняла это тяжелой работой. Папа в то время заведывал вторсырьем и, думая о его работе, я непременно представляла отца перетаскивающим ржавые трубы, потому что как-то раз мы с тетей Валей заезжали к нему на работу и хоть папа никаких труб не таскал, но увиденное произвело на меня впечатление. «Мой папа работает на свалке», — решила я, очень ему сочувствуя, и потому тяга папы к горячительным напиткам была мне вполне понятной.
