— А Рясским волоком? — спросил князь.
— Э-э-э, княже, так ведь там давно уж никого нет. Почитай, с тех самых пор, как половцы поганые Дон Иванович оседлали. Закрыт там путь. Напрочь закрыт.
— Закрыт, — машинально повторил Константин. — Погоди-ка… — наморщил он лоб. — Так ведь до Днепра путь намного прямее ведет. Чего ж они по Волге кружат?
Дворский в ответ красноречиво развел руками:
— Мне откель это знать. У меня о другом забота — сбыть им все, да подороже. Старший-то у их ватаги по-нашему хорошо разумеет, вот я с ним и сговорился насчет припасов, кои ему в дорогу надобны.
— На службу, говоришь, — задумался Константин, и неожиданная мысль пришла ему в голову, когда он еще раз внимательно окинул взглядом ладьи залетных гостей. — А когда ж они в путь наметили выдвигаться?
— Поутру. Им дотемна до Переяславля нашего добраться надо, — охотно поделился полученными сведениями Зворыка, и улыбка его стала еще шире, хотя только что князю казалось, что это уже невозможно. — А вот и набольший их, Эйнаром его кличут.
Подошедший из толпы русобородый мужчина, на голову выше всех остальных, хотя тоже немаленьких, возвышался над огнищанином, как боярская хоромина над избушкой смерда.
Причем богатырским был у него не только рост.
Огромные руки с буграми мускулов, обнаженные до плеч, явно намекали на то, что их обладатель при желании в состоянии укротить крепкого бычка-трехлетку, а то и матерого пятигодовалого.
Запястья стягивали широкие серебряные обручи браслетов с рядом узоров и загадочных значков.
Слегка склонив голову — в самую меру, вежливо, но не подобострастно, — гигант и впрямь на правильном русском языке, хоть и с небольшим акцентом, учтиво испросил разрешения ему и его людям заночевать здесь, дабы поутру они могли двинуться далее.
— Стало быть, далее, — прищурил глаза Константин и, ответив, как подобает, на приветствие, пригласил Эйнара к себе в княжий терем на трапезу.
— Я не один, княже. Со мной люди. — И гигант вопросительно посмотрел на Константина.
— Всех не зову, хоромины мои малы для твоей дружины, однако с пяток захвати с собой. Есть о чем поговорить, помыслить. Ведь не только Царьград в службе ратной да в людях верных нуждается. И на Руси в них у князей потребность велика.
— Я понял, княже, — так же спокойно, с достоинством ответствовал Эйнар и твердо пообещал: — Вот людей размещу на покой и непременно приду.
Как ни странно, но Эйнар почему-то уже в эти минуты почувствовал некую, еще до конца даже неосознанную симпатию к этому молодому русобородому здоровяку, стоящему перед ним.
