Лицо его пошло красными пятнами, потом побледнело, речь стала терять связность. Начинал действовать укол, гасящий болевой шок от ранения. Ничего существенного узнать мне не удалось, а уходить действительно было пора. Я уложил Хромова поудобнее, пристроил его раненую руку и быстро осмотрелся. Оружия бандитов брать не стоило, ни к чему оно в моем положении. Без стрелялок всегда проще убегать. Ну, а если понадобится, то этого добра всегда можно добыть. Чего проще в нашей-то стране!
В сумку Хромова я не совался. Наверняка там не было ничего серьезного. А документы обязательно фальшивые. Куда же это я вляпался, если за мной уже две группы охотятся? И разные ли у них цели? Понятно одно: в любом случае надо добраться до столицы. Там все будет ясно. А если не все, то многое.
Попутчик вдруг открыл мутные глаза, прохрипел:
— Уходи, спас, довези его до Москвы!
И опять отключился.
Интересные пределы необходимого были у этого полковника! О спасах он, по крайней мере, знал. И о моем клиенте тоже. Я выскочил из купе.
Все прошло наилучшим образом. Сидя у окна в вагоне-ресторане, дожидаясь, когда подадут эскалоп, бутылку пива и пепельницу, я видел, как по перрону пронесли носилки с Хромовым, провели и затолкали в машину пятерку нападавших на нас. Потом поезд тронулся, этот эпизод моей жизни остался позади. О том, что предстояло, думать не имело смысла. Так, лишь на пару коротких ходов вперед. Остаток пути я их и рассчитывал. Хотя, чего там было считать? Кровавое пятно в купе проводник замыл, разбитое окно закрыл добытым где-то листом картона. Хорошо, что время было не зимнее. Пришлось терпеливо выслушать рассказ о налете, делая круглые глаза и повторяя: «Ни хрена себе! Вовремя обедать ушел!» Кажется, убедил в своей непричастности. Лежа в полутьме, я массировал мышцы ноющих рук, вновь и вновь вспоминая события последних дней. Действительно, такого со мной еще не случалось. Ни на первом задании, ни во время последующих.
Переход — это почти всегда полная неизвестность. Если о клиенте еще кое-какие данные мы получаем, то о месте, где он находится и об обстоятельствах, в которые попал, узнать практически невозможно. У обычных туристов и прочих скалолазов, которые по простоте душевной и от доброго сердца могут сказать, куда именно отправляются, нет столько денег, чтобы прибегать к помощи брейн-спасателей, а люди со средствами как-то избегают простых радостей жизни. Ну, а подобные мне чужого дядю ни за что звать не будут. Вот потому, наверное, спасом и работаю.
