Сперва я даже не понял, где нахожусь. В комнате было темно, звонил телефон. Окончательно проснувшись и сообразив, что к чему, я сел на постели, нащупал выключатель, зажег свет и снял трубку. Звонила Джейн.
— Я что, неправильно поняла? Ужин не состоится?
— Нет–нет,— быстро сказал я.— В смысле, все правильно, ужин, конечно, состоится. Я проспал, только и всего. Встретимся в вестибюле через пять минут, ладно?
— Я уже там, а вы опоздали на четверть часа.
— Ой–ой–ой. Тогда, скажем, через три минуты.
Я быстро ополоснул лицо, раз–другой провел бритвой по щетине, которая уже успела потихоньку вылезти, ведь брился я ни свет ни заря. Скорей новую рубашку. Выбор был невелик. С собой я взял только три. Так, наденем голубую с белым воротничком и манжетами плюс синий галстук беленькими таксами. Этот галстук я получил в подарок от одной красивой дамы, и он всегда приносил мне удачу. Возможно, чуточку претенциозно, особенно для кошатника, но в моем положении хочешь не хочешь, а будешь надеяться на все добрые силы, думал я, завязывая перед зеркалом галстук и приглаживая щеткой взлохмаченные волосы. Несколько капель «О соваж», надеть пиджак и черные мокасины — и через несколько минут я уже стоял в вестибюле. Но где Джейн?
— Привет, Юхан! — послышалось за спиной.—А вы не спешили.
— К ужину в вашем обществе надо подготовиться.
Ока засмеялась.
— Подготовиться? А сами спали. Хороша подготовка!
— А где ваша подруга? — Я оглянулся по сторонам.
— Увы, Рут не приедет. Ни сегодня, ни вообще. А мы–то радовались.
— Что случилось?
— Мама у нее умерла. Меня здесь ждала телеграмма. И лыжи мои тоже не приехали.
— Печальные известия. Но все же будем надеяться на лучшее. Я имею в виду — с лыжами. А что, ее мама болела?
— Да нет, со здоровьем все было в полном порядке. Дорожная авария. Кошмар. Вот так живешь–живешь, строишь планы на будущее, а потом раз — и все кончено.
Мне вспомнилась Астрид, красивая, жизнерадостная Астрид. Ее конец был еще трагичнее. Ее убили, и убили умышленно. Беспощадные, жестокие убийцы, которые затаились теперь где–то во тьме, поджидая очередную жертву. Уж не меня ли?
— Но ничего не поделаешь, так уж вышло,— сказала Джейн чуть повеселее.— Поужинать все равно придется.
— Послушать вас, так это прямо повинность какая–то, — улыбнулся я, глядя на нее. Она была сейчас гораздо красивее, чем запомнилось мне по самолету. Впрочем, тогда она всю ночь глаз не сомкнула. На ней был красный жакет с блестящими пуговицами, черный джемпер и черная юбка, короткая, выше колен. Черные чулки и черные лаковые лодочки с золотыми пряжками. Большие серые глаза улыбались мне навстречу, помада на губах чуть поблескивала в мягком освещении, белокурые волосы падали на плечи. Ужин с Дженн Фрайдеи повинностью не был. Наоборот.
