Автомобиль вырулил со двора, и диалог Софии с работником уголовного розыска продолжился.
— Скажите, София, где вы находились в момент совершения кражи в музее — между тремя и пятью часами прошлой ночи?
— У музея на стрёме стояла. Где же я могла находиться в такое время? Дома, конечно.
— Кто это может подтвердить?
— Родители, канарейка и кошка. Она у меня в ногах спит.
— А где ваш друг находился?
— Думаю, там, где я его оставила, — в гостинице.
— Когда вы расстались?
— Около десяти часов вечера.
— Есть ли у него знакомые в нашей стране кроме вас?
— Не знаю. Вернее, насколько я знаю, — нет.
— Он посвящал вас в свои планы относительно картин? Было ли у него намерение вернуть их на родину каким-либо образом?
— Не посвящал. Собирался сегодня поговорить с директором музея. Думаю, об этом. Когда мы приехали, музей был закрыт. Я знала из новостей, что музей будет закрыт, и соврала ему про санитарный день. Он был искренне удивлён и расстроился, но быстро успокоился. Завтра придётся сказать правду.
— Расскажите, как вы провели сегодняшний день? Где были? О чём говорили?
— Гуляли по ботаническому саду в Никите. Потом поехали в Ялту — в музей Чехова, побродили у моря и в городском парке. На обратном пути остановились в придорожном ресторане. Пообедали и вернулись в Симферополь. Расстались у его гостиницы.
— Вы рассказали, где были. А о чём говорили? Вы ведь всё это время говорили о чём-то. Так о чём?
— Ну, о чём обычно говорят люди, когда приезжают в новое место? Об этом месте, о жизни, о знаменитых людях, имеющих отношение к этим местам. В саду говорили о растениях, об истории сада. В музее — о Чехове. Герман поделился впечатлениями от повести «Чёрный монах» Чехова. Мне было стыдно, что я эту вещь не читала. Кстати, вы читали? Ах, извините, здесь вопросы задаёте вы. Итак, о чём я? Да, попросила его пересказать «Чёрного монаха». Он рассказал. Потом спросила, слышал ли он фортепианную пьесу Мусоргского «Гурзуф у Аюдага». Он ответил, что не приходилось. Я пристыдила его. Мол, у нас каждый продвинутый молодой человек фанатеет от Мусоргского и особенно от этой вещи. Герман попросил меня напеть какую-нибудь мелодию. Я изобразила из репертуара битлов. Ему понравилось, сказал, что завтра же купит диск и прослушает. В общем, развлекались, как могли.
— Весёлые вы ребята. Расскажите мне о вашем друге. Какой он.
— Боюсь, что не смогу быть объективной.
— Что же так?
— А так. Попала под его нечеловеческое обаяние.
